«Крымская газета» вот уже 85 лет пишет о главном. А как жители полуострова узнавали свежие новости задолго до развития современных средств массовой информации? Сколько зарабатывали глашатаи? Какие требования к ним предъявляли? И каким образом их труд связан с плодоводством?

Об этом сообщило издание «Крымская газета».

О хороших часах и жирном баране

Прогуливаясь по рядам «Привоза» или любого другого продуктового рынка, можно услышать, как загорелые под крымским солнцем продавцы кричат: «Покупайте малину! Сладкая! Местная!» А ведь пару столетий назад подобную работу выполняли специально обученные люди. В караимском и крымскотатарском языках сохранилось «делял» (или «телял»). Именно так на полуострове вплоть до рубежа XIX и ХХ веков называли глашатаев. Они выкрикивали на многолюдных площадях и базарах объявления, последние новости и указы правителей.

В сохранившихся хрониках периода Крымского ханства учёный Азарья бен Ильягу рассказывает о событиях, пришедшихся на годы правления Шагин Герай-хана. Упомянул он и глашатая: «И глашатай провозгласил громогласно: «Пусть отделится народ от сановников и все они в отдельности принесут присягу, что не примут власти Шагин Герая и что пойдут против него войной…» В этой заметке определена роль глашатая, которому по традиции приходилось объявлять волю правителя. В нашем случае свергнутого, однако не готового отказаться от престола хана Девлет Герая.

В одном из крымских музеев сохранилась рукопись, которая рассказывает о том, какие объявления делал глашатай в начале прошлого столетия:

«На главной улице Бахчисарая с утра пораньше проходил глашатай. Густым басом он сообщал что сегодня:

– Сеит Вели продаёт свои новые ботинки. Стоят два рубля. Одёваны только дважды. Можно посмотреть. Шнурки целые. Если кто купит – хорошо… Не купит – обид нет.

– Госпожа Дремджи продаёт часы. Хорошие часы. Ей деньги необходимы. Кому деньги, кому часы, всем хорошо будет.

– Продаётся баран, жирный… показать не могу… баран дома, у хозяина (следовал адрес).

– Сегодня в городской управе собрание…»

Эх, яблочко...

Селекционер Лев Симиренко в течение двух десятилетий внимательно изучал крымское плодопроизводство, его историю, культуру и сортимент. Результат нашёл отражение в фундаментальном труде «Крымское промышленное плодоводство». Описывая механизм реализации урожая, учёный рассказывает о непоследней роли в торгах глашатаев: «… В Крыму садовладельцам приходится прибегать к испытанным услугам местных телялов. Это профессиональные глашатаи, встречающиеся во всех городах садовой области Крыма. Они имеют своих представителей в лице выборных старейшин, к которым обращается садовладелец».

По наблюдениям Льва Симиренко, за несколько дней до аукциона информацию о нём по цепочке передавали друг другу глашатаи по всему полуострову.

«Так, до дня торга весь деловой Крым, т. е. все, кто сколько-нибудь интересуется вопросами купли-продажи урожаев местных садов, заблаговременно уже знали, какого числа, где и в каком саду будет производиться торг», – поясняет учёный. При этом сам аукцион превращался в настоящий праздник. Деревья украшали, а в их тени накрывали столы с угощениями. Телял же выполнял здесь сразу две роли – «судебного пристава при обыкновенных аукционных продажах и забавника – шута для увеселения нетребовательной публики».

Во время аукциона владелец сада молчал, и именно глашатай представлял его интересы. Он объявлял каждую заявленную цену и дублировал её на татарском – специально для тех, кто плохо говорил на русском. По завершении торга покупателя, готового заплатить наибольшую сумму, и хозяина сада телял приглашал в центр площадки. Там он спрашивал садовладельца, готов ли он отдать урожай по предложенной цене. В случае необходимости торг продолжался... Вознаграждение глашатая варьировалось от 10 до 50 рублей – оно зависело от размера сада и суммы, где остановился аукцион. Такой обычай сохранялся в Крыму вплоть до конца ХIХ века.

Со значком и без судимости

Специалист по экспозиционной и выставочной деятельности Бахчисарайского историко-культурного и археологического музея-заповедника Ирина Баккал подчёркивает, что в архивных документах сохранились имена глашатаев, работавших в Бахчисарае на начало 1898 года. Их было пятеро: Али Асан-оглу, Сували Газы Мустафа-оглу, Куртмулла Абдураман-оглу, Абиге Али-оглу и Гашит Челеби Куртий-оглу. А старшиной телялов был некий Халиль Эфенди.

Согласно городскому положению от 6 июня 1891 года, глашатаям выдавался особый значок, установленный бахчисарайской управой. При этом люди, опороченные по судебным приговорам или известные полиции как неблагонадёжные, в ряды глашатаев не принимались.

Статский советник Пётр Роспопов в своей книге «Доходы Бахчисарая за X-летие с 1900–1910 гг.» подчеркнул, что сердцем общественной жизни города были кофейни. Именно в них рассматривались все злободневные социальные и политические вопросы. «Все оглашения, распоряжения [городской управы] делаются через особых телалов (глашатаев), которые чуть не на заре обегают все кофейни, и так как каждый татарин пьёт свой утренний кофе в кофейне, то всё делается моментально известно всем», – писал чиновник.