Об этом сообщило издание «Крымское Эхо».

ОТ НАШИХ ДРУЗЕЙ ИЗ ПАРИЖА

Как только не называют и какими эпитетами не награждают Шарля Азнавура в данные дни во Франции! Он — идол, икона, эпоха. Наполеон французской песни. И даже, что немало удивило, на одном из новостных французских телеканалов его сравнили с Шаляпиным. По популярности между народа.

И безусловно, ещё долго у тех, кто с ним общался, дружил или просто встречался, будут всплывать воспоминания об этом удивительном певце и артисте. Который стал французским символом. Таким, как Эдит Пиаф.

Шарль Азнавур на выставке в посольстве РФ во Франции, 2005 год. Фото из архива Е.Якуниной

Символом общенациональным. Интервьюируя в данные дни прохожих на улице, журналисты поражаются тому, что его песни знает молодежь страны. Он и вправду сочинял для четырех поколений французов.

Шарль Азнавур побил все рекорды. Он 70 лет отдал сцене. Написал более тысячи песен. Его альбомы вышли общим тиражом, исчисляющимся в 180 млн. дисков.

Он сочинял не только для себя. Его песни исполняли Жильбер Беко и Жюльетт Греко, Джонни Холлидей и Сильви Вартан. И многие другие. И, разумеется, сама Эдит Пиаф.

У меня произошла всего одна встреча с Шарлем Азнавуром. И я благодарна тому, что она у меня была. В первую очередь, разумеется, я благодарна Шарлю Азнавуру. Он отозвался на приглашение и пришел на выставку русских художников, которую я устраивала как президент ассоциации « Gaelia» ( «Gaelia» – сокращение по первым двум буквам Galerie Elena Iakounine — галерея Елены Якуниной).

В апреле 2005 года «Gaelia» устраивала выставку русских художников, уехавших в советские времена на Запад. Она называлась «Один путь, две страны» и проходила в посольстве России в Париже. Это было время, когда нонконформистов ещё не приглашали в российские представительства во Франции. По этой причине эта первая выставка в стенах посольства стала их фактическим признанием и приглашением на территорию страны, которую они когда-то покинули, как казалось, навсегда.

В сотый раз я благодарю посла России во Франции в те годы Александра Алексеевича Авдеева, который поддержал мою идею и предоставил нам в распоряжение анфиладу основных залов посольства.

Тогда мы разослали, как и подобает, множество приглашений, в числе которых был конверт и на имя Шарля Азнавура. Совершенно, впрочем, не надеясь, что при его сумасшедшем рабочем графике он найдет минуту и почтит нас своим вниманием.

А он взял и пришел. И это была бомба. Предельно скромный, он почти незаметно вошел в зал в сопровождении двух немолодых людей (что навело на мысль, что это скорее друзья, а не охрана).

Шарль Азнавур принимал приветствия и обращения, с улыбкой отвечал на них. Спокойно осмотрел выставку, выслушивая комментарии к картинам. Фотографировался с гостями. И никуда не торопился. Будто пришел на вечер стародавний приятель, и ему хорошо в обществе знакомых и понятных ему людей. Азнавур был прост и естественен, словно оказался в своей среде. И в этом был необъяснимый парадокс звезды.

Когда он ушел, осталось чувство нереальности произошедшего. Оно сохраняется до сих пор.

Впрочем, сохранились фотографии, которые подтверждают ту встречу.

«Русский очевидец»