Уже два года подряд в Крыму проходит международная подводная экспедиция «Большой десант». Её цель – обнаружить и исследовать плавсредства, самолёты и прочую технику, оказавшуюся на морском дне во время Керченско-Эльтигенской десантной операции. О специфике поисковых работ под водой «Крымской газете» сказал руководитель команды подводных исследований регионального общественного отделения «Батарея 29 БИС» Александр Ёлкин, передаёт «Крымская газета».
Пропавший катер
«Большой десант» – масштабная совместная работа Министерства обороны страны, поисковых движений, дайверов из разных стран и Русского географического общества. Во время экспедиции «Большой десант – 2018» в Керченском проливе был выявлен приковавший внимание поисковиков объект. Оказалось, что это без вести пропавший в ночь с 3 на 4 ноября 1943 года сторожевой катер СК — 053, принадлежавший СССР.
Хотя экспедиция завершилась в начале лета, идентифицировать катер удалось недавно. Больше семидесяти лет он пролежал на дне моря. Сейчас благодаря работе с архивами найдены списки членов экипажа. Кстати, родственники одного из них долго старались найти хоть какие-то сведения о без вести пропавшем в ту ноябрьскую ночь комендоре Фабрикове Василии Изсимовиче...
Во время Керченско-Эльтигенской десантной операции катер пропал со всей командой – а их было двенадцать человек.
– Вероятно, судно подорвалось на мине, – рассказывает на своей странице в соцсетях Александр Ёлкин. – Встречающаяся в документах версия, что катер был выброшен на берег в районе Эльтигена и расстрелян артиллерией, ошибочна. Согласно выявленным обломкам и маркировке на частях видно, что данный катер построен до Второй мировой войны. Большое количество бронзовых деталей – иллюминаторы, компас, механизмы двигателя – имеют маркировку 1938-1940 гг. Год гибели подтверждается газетой октября 1943 года, выявленной на борту.
В этот день комендор Фабриков, можно сказать, возвращён родным из небытия. Поисковики запланировали пригласить его родственников в Крым на то место, где героически сражался за освобождение нашей родины от немецко-фашистских захватчиков их предок.
Новые координаты
Основная масса работы, которой занимаются поисковики, это работа с архивами. Когда есть координаты гибели или известен район, где пропало без вести судно, туда отправляются члены экспедиции.
– Важно понимать, какова была точность навигации в тот момент. Это война, люди умирали, стараясь передать информацию о месте гибели. В 99 случаях из 100 по координатам, которые представлены в архивах, мы ничего не находим, – рассказывает нам о специфике работ Александр Ёлкин. – по этой причине мы расширяем район поисков. На это тратится огромное количество времени.
После того как объект всё же найден, поисковики занимаются его идентификацией. Каждый корабль индивидуален, говорит наш собеседник. Это не самолёт и не танк, которые делали во время
войны тысячами. Как кораблей, так и катеров было немного.
Как сказал нам Александр Ёлкин, покоящиеся на дне моря суда они, обычно, не поднимают. Во-первых, это дорогостоящая процедура. Во-вторых, плавсредства, которые погибли во время войны, на самом деле целиком разрушены. Для их идентификации на сушу извлекают только те части, которые имеют возможность дать какую-или информацию. Чаще поисковики поднимают личные вещи членов экипажа, оружие – всё, что можно собрать в экспозиции для музеев. Кстати, на катере СК — 053 были установлены два мотора «Стирлинг Дельфин». Один из них члены экспедиции подняли, чтобы получить необходимые данные о плавсредстве, что очень помогло в его идентификации.
Место гибели
Многие поднятые со дна моря вещи представлены в экспозиции музея «Крепость Керчь». Некоторые, как в частности, обнаруженное в районе Тамани орудие, теперь экспонируется в Анапском музее. Также, поисковикам удалось найти данные по этому орудию и при каких обстоятельствах оно попало под воду.
Другое орудие, поднятое со дна моря, отправилось в Севастополь. Ожидается, что очень скоро оно будет представлено в одном из местных музеев. Что касается идентификации бойцов, погибших вместе с кораблями, то это не основная работа поисковиков.
– Останки людей мы находим очень редко. Многие погибшие бойцы были выброшены морем на берег и захоронены уже на суше, – поясняет наш собеседник. – В основном мы занимаемся установлением места гибели судов. И если быть специалистом в этой области, реально идентифицировать девяносто процентов найденных плавсредств. Да, у нас есть несколько объектов, которые мы не можем идентифицировать. Но они маленькие. Во время высадки десанта (Керченско-Эльтигенская десантная операция. – Ред.) было большое количество шлюпок, лодок, катерков. Каждый из них идентифицировать очень сложно.
Загадочные находки
но бывает, поисковикам попадаются загадочные находки, объяснить которые, даже имея большой поисковый опыт, очень трудно.
– в частности, мы обнаружили в Керченском проливе огромное количество 200-литровых бочек. Думали, что в них какие-то отравляющие вещества, а бочки оказались просто заполнены цементом. Трудно понять, для чего огромная куча бочек лежит под водой и как она туда попала. А так по всем остальным находкам обычно всё понятно, – говорит Александр Ёлкин.
Он занимается поисковой деятельностью уже больше десяти лет. За это время накоплен и большой опыт, и куплена разнообразная поисковая техника. Это и гидролокатор бокового обзора, и эхолоты, и магнитометры. Обычно поисковики проводят работы на глубине до 22 метров.
Работы у поисковиков хватает круглый год. Сезон подводных исследований сменяет не менее важный кропотливый труд с документами.
