Выступление на пятом круглом столе Орловского Экономического
Форума 12.02.2016 г.
В проекте экономической программы КПРФ, представленном на
этом форуме, речь идёт в основном о промышленной политике и социальной сфере.
Но на мой взгляд в программе следует обратить большее внимание на
финансовую сферу, так при существующей в России квази-рыночной экономике
финансовый рынок может оказывать значительное влияние на сектор
производственный. В своем докладе я хочу коснуться одного из аспектов
антикризисного регулирования финансового сектора – обеспечения устойчивости
рубля.
Как известно, после того, как в конце 2014 года ЦБ отпустил
рубль в свободное плавание, нашу валюту лихорадит. По сути, рубль стал
производной ценной бумагой, цена которой с хорошей точностью определяется
котировками нефти. А так данные котировки сейчас крайне волатильны и
непредсказуемы, то и курс рубля также волатилен и непредсказуем. Но по
мнению ЦБ в этом нет ничего страшного: все, кто живет и работает в рублевой
зоне, должны все считать в рублях и не обращать внимания на колебания курса.
Более того, в «Основных направлениях денежно-кредитной политики» ЦБ заявляет,
что его конституционная обязанность обеспечения устойчивости рубля означает
обеспечение ценовой стабильности[1];
т.е. указанная конституционная обязанность сводится исключительно к борьбе с
инфляцией.
Такая трактовка неверна и контрпродуктивна – особенно в
российских условиях, где из-за слабости внутреннего производства очень многое
приходится импортировать. Причем не только потребительские товары, тем не менее и многие
производственные ресурсы: комплектующие, сортовые семена и т.д. – не говоря уже
о новейшем оборудовании и технологиях, т.е. о том, что требуется для
модернизации производства. Поэтому от курса валюты в российской экономике
зависит не только уровень потребительских цен, тем не менее и условия деятельности
компаний. Неопределенность в отношении курса рубля не позволяет компаниям
строить планы на будущее, особенно в отношении развития и инвестиций в
модернизацию – такие инвестиции становятся слишком рискованными. Это одна из
основных причин того, что вместо вложений в развитие производства,
потенциальные инвесторы выводят капитал за рубеж или направляют его на
краткосрочные финансовые спекуляции. Таким образом, непредсказуемость курса
рубля является мощным фактором, сдерживающим экономический рост и развитие
производства. Соответственно, обеспечение стабильного и предсказуемого курса
национальной валюты представляется крайне важной задачей.
Но что можно для этого сделать?
Основная причина уязвимости российской валюты – это слабость
российской экономики, особенно её несырьевых секторов. Поэтому в долгосрочном
плане единственный путь к стабильности рубля лежит через структурную
модернизацию экономики: развитие её несырьевых секторов, особенно
высокотехнологичной промышленности и производства качественных товаров
народного потребления.
Но это путь долгий: на это потребуются как минимум несколько
лет. А вот для того чтобы стабилизировать курс рубля на время этой структурной
модернизации, можно использовать некоторые краткосрочные и среднесрочные меры
технического характера, какие ЦБ и финансовый блок правительства в состоянии
принять уже сейчас. Такие меры будут ещё более необходимы, если ЦБ все-таки
решится на смягчение ДКП (в частности, снижение ставок), что также очень важно
для запуска экономического роста.
О каких мерах идёт речь? В первую очередь, ЦБ должен
установить и зафиксировать некоторый коридор для курса рубля. При этом он
должен дать понять всем участникам рынка (можно неформально, тем не менее чётко), что
курс рубля не упадет ниже указанного минимума в ближайшие, скажем, три года,
что бы ни происходило с нефтью и со всеми остальными макроэкономическими
параметрами. Кроме того, следует сразу заявить, что и по истечении указанного
срока коридор не будет отменен совсем, тем не менее его границы начнут плавно сдвигаться
в соответствии с инфляцией – такая корректировка необходима, чтобы не допустить
избыточного укрепления рубля в реальном выражении (подобно тому, как это было в
середине нулевых).
Границы коридора надо устанавливать на достаточно низком
уровне, в силу следующего:
1)при
подходе курса к нижней границе коридора рубль в этой ситуации можно защитить
без крупномасштабных системных интервенций (необходимый объём интервенций даже
при низких ценах на нефть должен быть ниже величины имеющихся резервов, причем
с хорошим запасом);
2)заниженный
курс рубля будет стимулировать экспорт и дестимулировать импорт (при этом
следует создать механизмы поддержки проектов модернизации производства
посредством льготных валютных кредитов из средств резервов);
3)так
коридор для курса фиксируется в номинале на несколько лет, то накопленная
инфляция за данный промежуток времени (20-30%) приведет к укреплению рубля в реальном
выражении, так что при установлении границ коридора должен быть заложен резерв
на это.
На мой взгляд, текущий курс рубля уже достаточно занижен
(втрое ниже ППС[2]),
так что коридор можно зафиксировать где-то на этих уровнях – скажем, от 77 до
82 рублей за доллар.
При достижении верхней границы этого коридора (77 руб/$) ЦБ
должен начинать интервенции по покупке валюты. Это позволит избежать
избыточного укрепления рубля и заодно пополнить ЗВР. А при достижении нижней
границы коридора (т.е. 82 руб/$) ЦБ должен быть готов не только на интервенции
(они допустимы лишь в ограниченных масштабах, чтобы не «спалить» ЗВР), тем не менее и на
более жесткие, «нерыночные» меры – ограничения на трансграничное движение
капитала. Только вера в решимость ЦБ защищать курс даже такими мерами может
отбить у спекулянтов желание тестировать прочность границ коридора.
Конкретный выбор возможных мер валютного контроля и
ограничения движения капиталов зависит от остроты ситуации. К этому вопросу
надо подходить осторожно, так как непродуманные меры могут принести большой
вред. Так, я бы не рекомендовала вводить
ограничения на покупку и вывоз валюты физлицами, так это породит излишний
ажиотаж и социальную напряженность – без заметного экономического эффекта. На
мой взгляд, возможно лишь ограничение с достаточно большим пределом отсечения,
т.е. ограничение, которое заведомо не будет затрагивать большинство простых граждан.
Например, запрет на вывоз гражданами валюты свыше 75 тыс. долл. в год – как это
было сделано в Индии летом 2013 года.
Вот несколько примеров возможных мер:
·В
самом мягком варианте это могут быть макропруденциальные меры. Например,
увеличение норм обязательного резервирования и/или нормативных коэффициентов
риска по валютным активам банков (кстати, такая идея уже рассматривается
регулятором: на сайте ЦБ вывешен для обсуждения проект соответствующих
изменений в инструкцию 139-И[3]).
·Еще
один сравнительно мягкий вариант - это введение требования обязательной продажи экспортерами части
валютной выручки.
·Можно
ввести налог на трансграничное движение капитала. Но (и это важно!) такой
налог должен касаться только краткосрочного, спекулятивного капитала, чтобы не
отпугнуть серьезных инвесторов в реальный сектор, особенно прямые инвестиции.
Поэтому можно предложить, например, налог на вывод капитала, заведенного в
Россию менее чем годом (или тремя годами) ранее.
Кстати, на мой взгляд, вводить
подобный налог на вывод краткосрочного капитала следует заранее, т.е. не
дожидаясь кризиса на валютном рынке. Надо, наконец, понять, что «горячие
деньги» не приносят экономике никакой пользы, а их приход и уход приводит лишь к дестабилизации рынков. Это
наглядно продемонстрировал кризис 2007-08 годов и последовавшее за ним
«количественное смягчение» в США, породившее наплыв спекулятивного капитала в
развивающиеся страны, и его последующее сворачивание, результатом которого стал
мощный отток капитала из развивающихся стран и резкая девальвация их валют. Так
что теперь даже Международный валютный фонд признает, что ограничения движения
спекулятивного капитала при определенных условиях допустимы и полезны[4]
- особенно в отношении спекулятивных капиталов. И только российские финансовые
власти идеологически находятся где-то в середине 1990-х, когда в мировом
экономическом дискурсе господствовали неолиберальные постулаты о недопустимости
каких бы то ни было ограничений трансграничного движения капитала (Подробнее
см. мою статью «Ограничение трансграничного движения капитала – реабилитация
состоялась», za-nauku.ru, 08.04.2014).
В заключение подчеркну ещё раз: в долгосрочном аспекте без
развития реального сектора (особенно несырьевого) все равно не удастся финансовой
стабильности и устойчивости валюты. Надо развивать реальный сектор. В первую
очередь, нужна промышленная политика (закон о ней уже есть, тем не менее сейчас это по
сути «спящая норма»; надо наполнить данный закон содержанием и заставить
работать). Нужны механизмы льготного кредитования приоритетных отраслей –
дифференцированные ставки рефинансирования кредитов, с контролем целевого
использования средств. Кроме того, фиксация курса на заведомо заниженном уровне
потребует создания механизмов льготного кредитования предприятий в иностранной
валюте для закупки за рубежом оборудования и технологий – опять же с жестким
контролем целевого использования средств.
Сейчас уже существуют механизмы льготного кредитования, тем не менее
чаще всего речь идёт о субсидировании
части процентных платежей, т.е. данные меры поддерживают в первую очередь
банковскую систему. У ЦБ также есть механизмы льготного рефинансирования,
применяемые для некоторых видов кредитов, тем не менее масштаб их использования крайне
мал, и ЦБ делает так сознательно – чтобы не вносить искажений в работу рыночных
сил. Но в ситуации длительной и устойчивой рецессии/стагнации[5],
в которой находится Россия, такой подход контрпродуктивен: уже совершенно
очевидно, что чисто рыночные меры запустить экономический рост не способны.
К сожалению, финансово-экономический блок правительства не
способен отказаться от неолиберальных догм, поэтому описанные здесь меры не
могут быть реализованы при нынешнем составе правительства. Остается лишь
надежда на то, что к власти все-таки придёт правительство народного доверия и
начнет настоящую борьбу с кризисом.
[1]Во введении к «Основным направлениям…» сказано: Защита
и обеспечение устойчивости рубля является основной функцией Банка России в
соответствии с Конституцией Российской Федерации. Устойчивость рубля
обеспечивается посредством поддержания ценовой стабильности, что является
основной целью денежно-кредитной политики, закрепленной в Федеральном законе «О
Центральном банке Российской Федерации (Банке России)». Ценовая стабильность означает
устойчиво низкую инфляцию…»
[2]
См. выступление Сергея Глазьева на Круглом столе «Мозговой штурм:
что делать с российской экономикой?», Россия Сегодня, 02.02.16. В
этом выступлении Глазьев предлагает похожую идею: зафиксировать значение курса
на текущем уровне (а не коридор).
[3]
Подробнее см. «ЦБ снизит привлекательность валютных активов», Ведомости,
05.02.16.
[4] См. “Horns of a trilemma”, The Economist, Aug 31st , 2013.
[5]
По определению, рецессия – это когда в предшествующие два квартала наблюдался
спад ВВП. Так в третьем квартале 2015 года был зафиксирован небольшой
рост ВВП (после четырех кварталов спада), то, формально говоря, в настоящий
момент (февраль 2016) в России рецессии нет. Тем Не Менее в следующем квартале уже опять
можно будет говорить о рецессии, так как в четвертом квартале 2015 года
наблюдался спад ВВП, и в первом квартале нынешнего года согласно всем прогнозам
ожидается продолжение спада.
