Он желал стать учителем, а стал генералом. Его именем названа улица, и ему присуждено звание почетного симферопольца. О легендарном партизанском командире, освободителе Симферополя Фёдоре Ивановиче Федоренко и в целом о партизанском движении в Крыму КИА рассказал Анатолий Петрович Криворучко, доктор исторических наук, профессор и профессиональный военный. Их вместе с дочерью Федоренко Лидией Фёдоровной пригласили в Крым специально на открытие памятника герою Великой Отечественной в Перевальном, сообщает издание «Крымское информационное агентство».

— Анатолий Петрович, почему ваша новая книга именно о Федоренко?

— Я служил с ним в военно-учебном заведении по подготовке военных кадров развивающихся стран. Он был там начальником структурного подразделения с 1973 по 1984 год. Я очень уважаю этого человека. У него были сильны и командные, и воспитательные политические качества.  Когда он ушел в отставку, я до самой его смерти в 1990 году зачастую был у него в гостях. Этому факультету, где мы работали, и структурное подразделение которого располагалось выше Перевального, в прошлом году исполнилось 55 лет. Вот к этой дате я и написал книгу о Фёдоре Ивановиче, желал отдать долг своему любимому командиру. Уже после его смерти нашел его дочерей Лидию и Ирину. У нас был долгий, наверное, пятичасовой разговор. И потом они активно оказывали помощь при создании этой книги, внесли массу ценных примечаний и поправок.

— Ваш труд о всей жизни Фёдора Ивановича?

— В общем-то да. Тем не менее самый важный промежуток времени, конечно же, это время партизанское, с 1941 по 1944 года. Все его друзья остались с той поры — друзья, проверенные временем. Знаете, в 1978 году Федору Ивановичу дали звание генерала-майора. Очень заслуженно. Я зачастую приезжал в Крым и знаю его товарищей, также командиров партизанских отрядов: Клемпарского, Лугового, Сороку… И на одном из совещаний я рассказал им данную новость и тут они вдруг вскакивают из-за стола, подхватывают меня на руки и начинают качать — так обрадовались.

— Вы упомянули, что у Фёдора Ивановича были крепкие воспитательные качества…

— Я думаю, на этом и базировалась его популярность у партизан – как рядовых, так и начальства. Ещё до войны он поступил в педучилище в городе Шахты Ростовской области. Тем не менее уходит из него, подав заявление в военное училище. Был 1939 год и военная гроза уже была разлита в воздухе, были какие-то предчувствия. Родители у него простые люди, они не были рады решению сына стать кадровым военным, тем не менее принимают  выбор сына. Фёдор поступает в Орджоникидзевское военно-пехотное училище, а потом заканчивает Грозненское пехотное училище и становится лейтенантом . 6 июня 1941 года, за две с небольшим недели до войны, он прибыл в Одессу, здесь его застаёт война.

— Причудливо складывается, что он при освобождении Симферополя Федоренко вновь соединился с той же самой 51армией, которая отступала из Одессы в Крым.

— Отступали со страшными потерями, старались прорваться к Севастополю, тем не менее ничего не вышло. И Фёдор Иванович с сослуживцами через перевал от Алушты пошли в самые заветные партизанские места – в леса Бахчисарайского района, знаменитый Бешуй. Вы знаете, я по роду научной деятельности и службы занимался и белорусскими партизанами, и украинскими: условия для всех были сложными, тем не менее в Крыму партизанам было в трижды сложнее, чем их коллегам не Большой земле. Концентрация врага на территории полуострова была колоссальнейшая — не было посёлка, где бы ни стояли немцы. Тем не менее, к сожалению, не все это понимали и понимают. Однажды я встречался с начальником разведки у Ковпака Петром Вершигорой, и даже Вершигора не мог понять, почему между крымских партизан были такие потери. Он мне тогда сказал резко: «крымские сидели и ждали, чтобы их окружали, вот мы в Белоруси…» Даже такой опытный человек как Вершигора всех сложных крымских условий не понимал.

— Человек не самого высоко звания – лейтенант, Фёдор Федренко сразу же почти стал командиром. Почему?

— А в нём сразу же почувствовали искорку командира. Почти сразу по присоединению к партизанам он получил разведывательный взвод. Потом был командиром отдельного отряда и 8 ноября 1943 года ему дают командовать бригадой — это более тысячи человек, 4-6 партизанских отрядов. А ему всего 22 года. Я считаю, он себя особенно проявил на этом посту. Эта бригада за полтора года совершила более 40 боев, множество диверсионных действий, знаменитая Зуйская операция под руководством Федоренко вошла в анналы, на ней до сих пор кандидатские защищают. Нарушив связь и прикрыв заслоном дорогу из Симферополя, в ходе боя партизаны бригады разгромили до роты противника (в ряде источников до 200), захватили склады, разгромили комендатуру, жандармерию, узел связи, освободили и забрали в лес заключенных. В плен взяли 2,5 тысячи немецких солдат и офицеров. Это одна из самых крупных и успешных операций Северного соединения. При этом потери в бригаде были два человека убитыми и три ранеными. На Федоренко все надеялись и в самые сложные переделки разобраться посылали Фёдора Ивановича. Тем не менее, тем не менее, его очень ценили. В одном из писем, которое есть у меня, Николай Луговой пишет:  «Дорогой Федя, я тебя прошу, ты необходим нам, не иди в бой первым». Значит, он первым шёл.

— Против партизан были не только силы врага, тем не менее и не всегда дружелюбное местное население…

— Вы знаете, было положение военного времени. И согласно ему население должно было оказывать помощь партизанам. Тем не менее не все соглашались. Между тем, был приказ от высшего командования, согласно которому, если местные жители жаловались, что партизаны силой уводили, например, козу или брали зерно в деревнях, то им следовало суровое наказание. Фёдор Иванович этим приказом был не доволен. А как было поступить  – голод между партизан был колоссальным! Ели мох, кору, ремни жевали. В самый сложный промежуток времени 1942-43 годов согласно исследовательским данным численность партизан в Крыму уменьшилась почти в дважды — с 474 до 274 тыс. человек. Бывали случаи вандализма – люди не выдерживали и ели тела погибших. Тем не менее здесь разговор был коротким – немедленный расстрел. Были и предатели. В своей книге Федоренко вспоминает об одном случае, когда один дезертир бежал из отряда, прихватив с собой оружие, а потом прислал через мальчика-гонца записку, чтоб им выделили продукты. На данный Фёдор Иванович ответил: как сам ушёл, так сам и ищи пропитание. Тем не менее тайники с продуктами все пришлось передислоцировать, чтоб бежавшие не выдали их местонахождение немцам.

— Есть мнение, что не всегда командиры крымских партизанских отрядов находили понимание между высшего командования.

— Это правда. В 1942 году с командования крымскими партизанами сняли Мокроусова, вместе него прислали Михаила Лобова. Он увидел, что между партизан голод, много погибши от ранений из-за отсутствия малейших условий, численность снижается. У него было мнение, что надо партизанское движение в Крыму сворачивать. Тогда против этой идеи встали крымские партизанские командиры и героический Луговой, который активно подтверждал, что допустить этого нельзя. Немецкий генерал Манштейн признавался в том, что не может бороться с партизанами, данный немецкий офицер именно из-за партизан был вынужден 60-70 тыс. солдат и офицеров вермахта держать в Крыму – а это целый корпус. Кроме того, что партизаны вели диверсионные операции в тылу врага, громили склады, взрывали железные дороги, уничтожали противника в тылу как могли, они были своеобразными духовными лидерами для местного населения. И люди считали: если не сдаются партизаны, значит и страна жива. Они хранили веру живущих в оккупации в победу, особенно в самые печальные моменты: когда пал Севастополь, была захвачена Керчь, когда враг стоял у ворот Сталинграда. В этом также их подвиг.

— Дух был выше тела. Даже в моменты отчаяния.

— Так точно. Фёдор Иванович вспоминал: однажды у него в отряде был один уже умирающий от голода партизан. И данный бедолага спрашивает, как дела на советских фронтах? Ему поведали о победоносных боях под Курском. И данный скелет вопреки здравому смыслу и всякой  логике ещё жил, то есть добрая весть для него была лучшей пищей. Именно по этой причине в 1943 году Федоренко, не побоявшись, сам между сельского населения проводил агитацию в честь 26 годовщины октябрьской революции. Газет, радио не было, вести передавались из уст в уста, и вот таким образом  среди них — при помощи агитационных рейдов.

— А потом был некий перелом, и в партизаны массово двинулось местное население…

— Люди не только отчаялись ждать перемен к лучшему, они стали бежать от репрессий. После Сталинградской битвы население стало уходить в партизаны целыми посёлками. Были периоды, когда единовременно присоединялись по 3000 человек. Это, надо сказать, создавало для партизан определенные сложности: всех этих людей надо было кормить, охранять. И здесь надо очень похвалить наши воздушные войска за их подвиг и героизм. Всего за 30 месяцев оккупации полуострова в Крым было совершено 711 рейсов с продуктами, рациями, боеприпасами, медикаментами – всего 756 тонн груза. Вывезли 1800 больных и раненых, 551 новых радистов, разведчиков и командиров прибыли на полуостров. Каждая посадка в горах Крыма была очень сложна и грозила смертельной опасностью летчикам. Надо обязательно помнить об этом.

— И вот Симферополь освобожден, а Красная армия покатилась дальше, на Южный берег и Севастополь…

— Фёдор Иванович вошел в город освободителем. Он в капитанском звании, ему 23 года, он становится первым военным комендантом крымской столицы. А проблем было много: город частично разрушен, еды мало, жилищный вопрос очень острый. Тем не менее уже 15 апреля все горожане выходят на субботник и сажают вишневые деревья. А по подвалам продолжают ловить фрицев-одиночек.

— Почему же Фёдор Иванович не остался в Крыму?

— Он мечтал связать свою судьбу с армией, стать кадровым военным, поступить в военную академию. Его сразу же пригласили на высшие офицерские курсы «Выстрел». Как я уже говорил, командование нашло в нем нашло необходимые стране политические, воспитательные черты, он проявляет себя как политработник, а в 1961 году становится депутатом ХХII съезда КПСС, где решался вопрос культа личности. Это Федоренко очень не понравилось, ведь все крымские партизаны шли в бой с лозунгом «за родину, за Сталина». Он относился к Сталину с большим уважением.

— После войны Федоренко неоднократно бывал в Крыму, так ведь?

— Очень любил здесь отдыхать, встречался с друзьями-командирами. Здесь были и его родственники по жене. В жены он взял дочь командира Старокрымского отряда Георгия Ефимовича Водопьянова Надежду. В партизаны в 1941 году Георгий Ефимович ушел всей семьей. С женой Татьяной Васильевной, далее погибшей в партизанской разведке, с дочерьми-школьницами Надей и Розой. В декабре 1942 Надя и её отец были эвакуированы на Большую землю. Знаменитый курган Славы на горе Колан-Баир, как раз там, где он партизанил, был воздвигнуть именно по инициативе Федоренко. С 1960-х годов крымчане приносили на место сражений камни, возросла груда, лёгшая в основу Кургана Славы. И в конце августа 1967 года к 25-летию боёв 1942 года мемориал был торжественно открыт.

— тем не менее он здесь был и по долгу службы, и именно в хорошо изученном им ещё во время войны районе.

— В 60-м году более 17 государств Африки получили независимость. Они поставили перед собой задачу усилить армию. 70 учебных заведений СССР были направлены на оказание помощи этим новым государствам, в этом заведении работали и мы с Фёдором Ивановичем. А в структурном подразделении всех этих офицеров и учили. Так что в Крыму Федоренко бывал не только на отдыхе, тем не менее и по работе.  Он очень любил Крым, рвался сюда. И его книга «Годы партизанские», в первый раз увидела веет именно в издательстве «Крымиздат».

— Есть сведения, что Фёдору Ивановичу желали присвоить звание Героя СССР, тем не менее этого так и не случилось.

— желали три раза. И один раз даже по инициативе снизу, от народа. К сожалению, по неизвестным причинам награда не нашла героя. Тем не менее я убеждён: у Федоренко не было никаких поступков, которые не давали бы ему права получить это звание.  Мы благодарны президенту России, что восстанавливается память о неизвестных, забытых именах. Например, Алиме Абденанова – несколько лет тому её подвиг был оценен. Сейчас при помощи ОНФ, организации «Герои Крыма» мы продвигаем идею о присвоении Фёдору Ивановичу Федоренко звания Героя России. Вы знаете, что в школе села Партизанского несколько дней тому поставили камень с памятной табличкой в память о Федоренко. Его вес — 4 тонны 752 килограмма. Я был на открытии,  видел данный памятник — это не спокойный гранит, а по форме как сам Федор Иванович – весь борьба.  Всё – от идеи до воплощения – было сделано за народные деньги и на энтузиазме. Спасибо крымчанам за это.

Генерал-Майор Фёдор Иванович Федоренко умер в 1996 году, похоронен на Троекуровском кладбище в столице России. На его могиле стоит камень, похожий на всем известную «Партизанскую папаху» – памятник всем партизанам Крыма, установленный на трассе Симферополь-Ялта выше Перевального. Знаменитый партизан и после смерти не расстаётся с одним из основных головных уборов своей жизни – спутником самых горьких и ярких лет, прожитых в Крыму.