За каждое преступление должно последовать соразмерное наказание – это главный принцип уголовного процесса. Но, когда наказание превращается в пытку, то это уже не наказание, а убийство. Так думает мама осужденного керчанина инвалида,  который на днях умер в колонии, сообщает издание «Керчь.ФМ».

Летом 2017 года мужчину  из тубдиспансера, где он проходил лечение, увели в наручниках. Свою вину в совершении преступления керчанин признал целиком и ждал приговора. Но то, что действия полицейских, прокуратуры и суда, сначала принятые как равнодушие, обернутся смертью, никто тогда не ожидал.

«Сын был болен туберкулезом, ВИЧ, гепатитом С. Ни одну из этих болезней он специально себе в организм не сажал. Он лечился, получил инвалидность и систематически ложился в больницу на лечение. В прошлом году его из тубдиспансера полиция и забрала. В СИЗО поместили не в общий блок, а отдельно – в крыло для туберкулезников. Терапию, которую он получал, прекращать было нельзя – это гарантия его существования. Тем не менее в СИЗО, кроме как бинтов, йода и цитрамона ничего не было.  Я передала ему все, что у нас оставалось дома. Причём, сначала ещё и принимать не желали. Узнала почему. Сказали, что нет подтверждений его заболевания.

Я  — к следователю, она – принесите справки. Я несу то, что было у меня, тем не менее необходимы были свежие от врача. Врач дает только по запросу следователя. Я дежурила под кабинетом, чтобы успеть взять справку и принести следователю. Тем не менее запрос так и не пришел, а время шло. Я передавала государственному адвокату справки о его инвалидности  с указанием диагнозов  туберкулез, ВИЧ, гепатит и назначенной терапии. Тем не менее так никто их и не учел.

Суд был в Керчи, судья Ковалев. Я на суде сказала, что сын болен, он инвалид, а в деле нет справок, обозвала следователя за то, что она не приобщила справки к уголовному делу. Судья меня выгнал за это из суда. И при этом сам даже не задумался, что сын инвалид, ему необходимы таблетки.

Не задумалась и прокуратура, когда подписывала обвинительное заключение, а потом поддерживала обвинение. Я при прокуроре говорила о его инвалидности.

Когда уже написали апелляцию, судья Верховного суда убавил срок на 3 месяца из-за туберкулеза. Причём, сказал сыну, что в деле до сих пор никаких подтверждений болезни нет, по материалам дела он совершенно здоровый человек.

Я допускаю, что сокрытие его диагнозов делалось специально, чтобы не показывать, что больных ВИЧ в крымском СИЗО не лечат ничем, а после устоявшегося приговора его все равно на материк отправят, а дальше это будет уже их головная боль.

Когда приговор вступил в силу, в Краснодаре его поместили в больницу учреждения исполнения наказаний, тогда стали давать лекарства, тем не менее не то, что ему было прописано по антиретровирусной терапии после долгих подборов и исследований в Керчи. Он говорил, что это не его терапия, ему только хуже. В итоге, через 9 месяцев он умер. Зачем сажать человека в тюрьму и медленно его там убивать? Разве в этом смысл наказания?», — сообщила мама.

Сейчас мать-пенсионерка  занята перевозкой тела единственного сына и последующими похоронами. Найдут ли виновного в смерти её сына, женщина не знает, тем не менее уверена, что если бы следователь до конца сделал свою работу и приобщил заключения врача и сделала запросы о состоянии его здоровья, если бы прокурор изучил личность обвиняемого, а не с закрытыми глазами подписывал то, что дали, если б судья судил человека, а не папку с бумажками, то сын бы получил и отбыл свое наказание, и не превратилось все это потом в медленную мучительную смерть.