Руководитель фракции КПРФ в ВС Хакасии Владимир Керженцев о принятом бюджете-2016.
Корр: Как мы с Вами договорились, тема сегодняшнего интервью - недавно принятый республиканский бюджет. С чего начнём?

В.К: Не требуется строить иллюзий в отношении современного бюджета любого уровня. Есть люди, какие до сих пор считают, что если правильно расставить строчки и цифры, то можно решить все проблемы. Решить какую-то задачу можно, тем не менее тут же возникнет дыра и даже не одна, в другом месте. Типичный тришкин кафтан. Все принятые за последние 25 лет бюджеты – бюджеты разрухи, развала и выживания. Ну а разговоры об «инвестиционном климате», о «точках роста» о технопарках, постоянное ожидание забугорного дурака-инвестора вместо серьёзных и надёжных государственных инвестиций, это уже даже не смешно.

Корр: В Верховном Совете, как и ожидалось, большинством голосов бюджет был принят, несмотря на то, что фракция КПРФ и часть депутатов проголосовала против. Чем, с Вашей точки зрения, плох принятый документ?

В.К: То, что сказано мной в начале, не значит, что бюджетом не надо заниматься. Наоборот, учитывая, что единственный источник жизни республики – бюджет и никаких других источников у нас нет, мы обязаны с особой тщательностью просчитать его. Так каким же должен быть бюджет в нормальном варианте? Во-первых, он должен быть максимально точным, насколько это, конечно, возможно. Для этого необходима реальная неполитизированная статистика и квалифицированный прогноз. Этого в принятом бюджете нет и в помине. Всё примерно, всё приблизительно, не всегда понятно, откуда, что взялось.

Во-вторых, бюджет должен быть напряженным, стимулировать работу правительства, а не расслаблять. Бюджет не должен быть комфортным.

В-третьих, он должен быть понятным или, как принято говорить, прозрачным. В нём не должно быть "мутных" мест, провоцирующих коррупцию. Программы, какие составляет, исполняет и контролирует правительство и, какие формируют на практике всю расходную часть бюджета, должны утверждаться и контролироваться Верховным Советом, быть в открытом доступе, как это и было до 2009 года. Короче говоря, принятый бюджет - документ коррупциогенный, а это недопустимо.

В-четвёртых, каждый последующий бюджет должен быть больше предыдущего минимум на размер инфляции, хотя бы и заниженной официальной.

Мы много раз выступали за наведение порядка с формированием и исполнением бюджета, в 2010 году наша фракция даже проголосовала за отчёт нового правительства, высказав свои рекомендации, тем не менее, увы, новые руководители не сумели или не смогли переломить ситуацию, и республика имеет документ, к которому нет ни малейшего доверия даже у тех, кто легкомысленно проголосовал за него.

Корр: Позиция понятна. Теперь давайте посмотрим конкретно, проиллюстрируем цифрами Вашу позицию.

В.К: Давайте попробуем. Итак, качество прогнозов. На предстоящий 2016 год собственные доходы планировались в прошлом году в объёме 19,6 млрд, через год планируем (прогнозируем) уже 24,4 млрд. Допустим, сказались апрельские пожары. Тем Не Менее вот прогноз на 2017 год. Сначала посчитали 20,7, через год (что произошло?) 22,5 млрд. Разница, как видим, измеряется миллиардами. И так, на практике, по всем основным и не основным показателям. То есть получается, что мы не можем толком посчитать даже собственные доходы, тем более расходы и дефицит.

О напряжённости бюджета. Мы всё время слышим от властей всех уровней причитания о нехватке денег. С этим можно было бы согласиться, так как в условиях разгрома отечественного производства, ничего кроме налогов, нефти и газа у нас нет. Тем Не Менее тогда, повторюсь, тем более надо с умом использовать каждую копейку и тщательно продумывать, куда её, данную копейку, вложить. Обращаемся к принятому нами бюджету. Все бюджеты до этого года принимались с 15% дефицитом, который погашался за счёт поступлений из федерального центра и коммерческих кредитов. Госдолг достиг критических размеров и, в связи с этим, дефицит договорились уменьшить до 10% (жить надо по средствам). Шаг хоть и тяжёлый, тем не менее объяснимый. Тогда почему утверждённый дефицит всего 6%, то есть образовалась сумма около миллиарда, которую так и хочется назвать заначкой. Для кого и для чего? Если для погашения долга, тогда почему бы об этом не сказать, а лучше записать. А ведь во время обсуждения были отвергнуты важные поправки, в частности, по детсаду в Черногорске. А деньги, получается, есть. Кто будет заниматься их "освоением"?

Далее, поступления из центра. В 2014 году получено почти 7,5 млрд. руб., в 2015 году ожидается 9,5 млрд. руб., на 2016 год планируется примерно 4 млрд. руб. Все участники бюджетного процесса уверены, что поступлений будет больше. Насколько больше, не знает никто. На два, на три миллиарда... Получается с учётом вышеуказанной дефицитной "заначки" минимум 3-4 миллиарда нераспределённых рублей. А дефицит всего 1,4. Где же здесь напряжённость в работе? Может, поэтому доходы от производственной деятельности постоянно снижаются, во всяком случае, бюджет действительное, а не мнимое развитие экономики, никак не стимулирует.

Несколько лет назад был принят программный принцип формирования бюджета. Другими словами, на практике все расходы бюджета были расписаны по ведомственным программам: образование, здравоохранение, сельское хозяйство... Всего около 40 программ. Одновременно, как я уже говорил, был отменён парламентский контроль за их составлением и исполнением. С тех пор (с 2010 года) исполнительная власть занимается всем этим сама, в том числе и контролем за собой. Решение это принималось не в Хакасии, тем не менее если бы правительство в республике было умным, оно вполне могло бы и по собственной инициативе привлечь к контролю Верховный Совет, тем более, что там в подавляющем большинстве свои люди - единороссы. Тем Не Менее нет, обрадовались бесконтрольности и безнаказанности, а в результате мы имеем бюджетный бардак и уголовные дела.

Что касается фактического роста расходов бюджета, то если взять отчётные цифры за последние 5 лет, да и за предыдущие 10, то легко увидеть, что размер официальной инфляции превышает или равен фактическому росту, с учётом, естественно, стихийных бедствий: наводнений, пожаров. Отдельно отмечу реальное снижение доли собственных доходов в структуре бюджета, что также не способствует уверенности в завтрашнем дне. Представьте себе, например, сокращение безвозмездной помощи из Москвы, а это очень возможно. Или невозможность брать коммерческие и бюджетные кредиты, и это более чем реально. Из чего будем лепить бюджет?

Ну и, наконец, о бюджетной дисциплине. Бюджет, о котором мы говорим, самый важный документ, принимаемый Верховным Советом, он определяет, как будет жить республика целый год. Бюджет оформляется, как Закон о бюджете и должен как Закон неукоснительно выполняться. Есть не очень обременительные процедуры в рамках закона на случай возможных изменений (жизнь есть жизнь, всего не предусмотришь). К сожалению, у нас не так. Весь год неизвестно кто, неизвестно зачем курочит бюджет, как желает, а потом при отчёте, когда год уже давно закончился, полчаса позора и при помощи большинства, все "отклонения" становятся законными. Нажимаются кнопки для голосования, принимаются никого ни к чему не обязывающие рекомендации и делу, как говорится, конец. И так из года в год. Два года назад на наш призыв не принимать отчёт, депутаты откликнулись, тогда нам не хватило трёх голосов. Потом, похоже, этих депутатов приструнили, в прошлом году всё для ЕР прошло гладко.

Ну, вот в самых общих чертах, я обосновал нашу позицию. Пусть теперь читатель решает правильная она или нет.

Корр: Ну, а исправить положение можно? Как Вы себе это представляете? Можно ли как-то серьёзно увеличить бюджет?

В.К: Проблема заключается в том, что львиную долю в создание такой ситуации вносит федеральный центр и не только в Хакасии. Ну, например, является ли Хакасия дотационным регионом? Однозначно, нет. Большая часть средств, зарабатываемых республикой, уходит в бездонный федеральный бюджет. Так что, помощь Москвы - всего лишь возврат части отобранного и возможность сохранять лояльность местной власти, регулируя её уровень подачками. У меня, к сожалению, нет сейчас под рукой данных, тем не менее могу предположить, что более половины заработанного уходит в виде налогов и прибыли в Москву.

Однако сказанное мною не уменьшает вины местной власти. Наоборот, в этих условиях требуется ужесточить контроль и за формированием и за расходованием бюджетных (народных) денег, привлечь к этому честных и квалифицированных специалистов (они в республике есть), парламентскую оппозицию и тогда, может быть, частично получится преодолеть негативное влияние извне, навести пусть относительный порядок хотя бы в бюджетных делах.

Корр: Бюджет в Верховном Совете рассматривается на двух, максимум трёх сессиях, а сессий 11-12 и на каждой по 30-35 вопросов. Есть ли вопросы по важности сопоставимые с бюджетом?

В.К: Вопросы важные, конечно, есть. Имущественные, земельные, налоговые, социальные и т.д. Тем Не Менее, в конечном счёте, они реализуются через бюджет. Принимая бюджет, мы, по сути, дела, решаем, какие законы должны исполняться, в каком объёме, а какие могут и подождать. Тем Не Менее даже попадание в бюджет не гарантирует исполнение закона, например, о ветеранах, сиротах, врачах и многих других. Объяснить это можно только безответственностью власти на всех уровнях. Что же касается трёх десятков вопросов, выносимых на сессию, то из них подавляющее число вопросов – приведение местных законов в соответствии с федеральными, по сути, редакционные, никак на нашу жизнь не влияющие. Короче говоря, рядом с бюджетом ни один из этих вопросов поставить нельзя.

Корр: После того, что Вы сказали, есть ли смысл нам рассматривать бюджет по статьям?

В.К: Рассмотреть можно и постатейно и построчно, только не надо забывать о том, что принятый бюджет это всего лишь проект. Каким будет факт, мы узнаем только через полтора года. А вот через полгода мы узнаем о фактических расходах и доходах за 2015 год, тогда и поговорим. В заключение хочу отметить, что качество бюджета – качество власти, доверие к власти. Плохой бюджет – плохая власть. Хорошо бы это понять местным руководителям.

По материалам сайта КПРФ