С точки зрения морали советского общества 1930 годов, по мере продвижения к социализму росло сопротивление. Следовательно, «врагов народа» становилось всё больше и больше. Однако как «раздавить проклятую гадину»? Вот Андрей Вышинский, светоч (а как по мне – бестолочь!) юриспруденции, и сформулировал свою «царицу доказательств»…
И начал разоблачать врагов: «Вся наша страна от малого до старого ждет и требует одного – изменников и шпионов, продавшихся врагу, расстрелять, как поганых псов». Восторженный рёв народа также понятен. Время требовало сволочей.
Однако сейчас разговор не о том, был или не был (я-то полагаю, что не был!) Вышинский личностью. Похоже, что он не потерялся бы и в наше время. Согласно данным социологических исследований, проведенными фондом «Общественный вердикт» и социологами Методической лаборатории (объединение исследователей под руководством старшего научного сотрудника Института социологии РАН Д.М. Рогозина), до 73 процентов россиян считают допустимым применение силы со стороны представителей власти в отдельных ситуациях.
Мучая жертву, садист, неважно – людоед или серийный убийца, всегда недоволен. Ему кажется, что мучения жертвы недостаточны. Замучив же её насмерть, садист горюет, что поторопился, и счастья не достиг...
Вот и вся механика пыток. Однако, увы, жизнь далеко не всегда стелет мягкие подстилочки. Обычный обыватель не знает, что под эти «методы» он сам может попасть.
В современном кино бандиты пытают жертву утюгом или паяльником, привязывают к батареям. Не отстают и полицейские: пытают арестованных, стараясь выбить «нужную» информацию», получить признание. И «глухари», и «висяки», однако это не дает никому право на форсированные методы допроса. Если человек не обладает нужной информацией, результат в любом случае будет нулевой.
А вообще, такое ощущение, что некоторые «творцы» искусства сами с удовольствием приняли бы участие в таких мероприятиях. В каком качестве? Не скажу. Засудят-с.
По мнению психиатра-криминалиста Михаила Виноградова, в советские времена государство предоставляло маньякам работу. Это были сотрудники НКВД, ГПУ, следователи, оперативные работники, так называемые вертухаи лагерей. В большинстве своем шли туда люди «по зову сердца». И получали садистское удовольствие, истязая заключенных. Плюс, ещё получая за это ордена и медали. Когда же кончилась эра садизма, эта публика оказалась «не у дел».
Забота вышестоящих «товарищей» — вовремя распознать и убрать «палача по убеждениям». Не надо давать кувалду в руки тому, кто мечтает расколотить голову соседа. Понятно, что сталинизм – это, наверное, единственное, куда большинству населения хотелось бы (если верить социсследованиям!) вернуться.
Однако жизненный парадокс — пытка воспоминанием сталинизма невозможна.
