В продолжение рубрики, посвящённой крымчанам – участникам Великой Отечественной войны и работникам тыла, мы публикуем письмо нашего читателя Юрия Комлача, который сообщил о подвиге своего земляка, пишет издание «Крымская газета».
«Добрый день, уважаемая редакция. Хорошее дело вы придумали, давая слово родственникам крымчан, воевавших на фронтах Великой Отечественной войны. Решил и я рассказать о настоящем воине. Он не является моим родственником, тем не менее заслуживает, чтобы народ знал о его фронтовых делах. Мне посчастливилось жить с ним одном городе и даже встретиться. Об этом и расскажу.
Беседа с героем
Слух о том, что рядовой Александр Суворов осенью 1942 года на Северо-Кавказском фронте взял в плен немецкого генерала, сначала посчитали солдатской байкой. Тем не менее когда солдата наградили орденом, все поверили, что сарафанное радио выдало правду.
Накануне Дня Победы через много лет после войны мне удалось встретиться с Александром Михайловичем в одном из цехов его родного предприятия – Феодосийского производственного объединения имени ХХVI съезда КПСС. Скупым на слова оказался бывший флотский старшина. На вопросы о военной судьбе отвечал односложно. Мол, воевал честно, выполнял приказы командиров. Мне всё-таки удалось его разговорить.
Рейс боевого катера
– Вашему поколению сложно представить то время. Война – тяжёлая, кровавая работа, – рассказывал бывший фронтовик. – Мне в каком-то смысле повезло, что Пошехоно-Володарский райвоенкомат Ярославской области призвал меня на службу в Красную армию в 1937 году. Обучили профессии моториста на катерах, называемых «морскими охотниками». Так что к 22 июня 1941 года, когда началась война, я уже имел кое-какой опыт. Боевые действия на тральщике типа «Фугас», как написано в военном билете, для меня начались уже на следующий день – 23 июня…
Суворов затихает. По его глазам вижу, что мысленно он сейчас далеко. Трудно представить, как изо дня в день экипаж небольшого судна выполнял рутинную и опасную работу по разминированию фарватеров.
Ему больно и горько вспоминать 11 августа 1941 года. Случилось то, что люди называют зигзагом судьбы: следующий рейс боевого катера в минные заграждения фашистов закончился гибелью судна. Тральщик ушёл на дно, а единственный выживший после взрыва мины моторист был подобран из воды экипажем сторожевого катера. Военврач, осмотрев моряка, только и сказал: «В рубашке, видно, ты родился, «фельдмаршал». Сквозное ранение да небольшая контузия. Полежишь недельку и отправишься громить фашистов». Как в воду глядел.
Вновь на фронт
тем не менее не в ряды любимого морского флота вернули кадровики моториста Суворова после лечения, а отправили на Северный Кавказ. Чтобы остановить фашистов, рвавшихся к нефтяным районам страны, Верховное командование советских вооружённых сил формировало новые части, перебрасывая их в Новороссийск и Тамань. Одной из них была
131-я курсантская стрелковая бригада, в которую зачислили в качестве разведчика нашего моряка. Между необстрелянных курсантов он с медалью «За отвагу» на груди выглядел настоящим героем. Очень скоро он подтвердит своё амплуа фронтовика, о чём быстро разнесутся слухи по Кавказу.
Взять языка
По воспоминаниям Александра Михайловича, в один из сентябрьских дней 1942 года командир батальона капитан Глебов вызвал его к себе и поставил задачу: «Пришёл приказ из самой Ставки: требуется взять языка. Тем не менее не любого попавшегося, а офицера, который может знать, на каком участке нашей обороны немцы нанесут главный удар. Разведка фронта сообщила, что усилилась их активность на перевале поблизости от Белой скалы. Возможно, там штаб. С тобой пойдут два молодых солдата. Имеется договорённость, что сегодня в 22 часа наши соседи слева и справа начнут перестрелку. Под данный шумок и действуйте».
– Часов в девять вечера мы втроём пошли к перевалу по намеченной ещё днём горной тропинке. Я впереди, за мной Саша Белан с Полтавщины и белорус Витя Берест, – вспоминает Суворов. – Точно в 22 часа начался артобстрел немецких позиций на соседних участках, что помогло нам незаметно просочиться во вражеский тыл. В ложбинке обнаруживаем палатку, поблизости от неё у маленького костра по-хозяйски сидит часовой.
Я молодым даю команду оглушить и связать немца. Сам подкрадываюсь к «логову» из брезента. Тут, будто по заказу, из укрытия выходит офицер. Он видит меня и от неожиданности столбенеет. Я также не ждал, что добыча сама пойдёт ко мне в руки, тем не менее среагировал мгновенно: приёмом самбо (в юности немного борьбой занимался) сбиваю его с ног, затыкаю рот кляпом. Белан и Берест уже обезвредили гитлеровца у костра. Не мешкая ни минуты, берём курс домой – в расположение части. Передаём языков штабистам, которые в шоке: в первый раз на нашем фронте доставлен пленный такого статуса...
Замыслы вермахта
Через день Глебов сообщил Суворову по секрету, что доставленный в штаб фронта пленённый генерал выдал тайные замыслы руководства вермахта. Его сведения подкрепляли документы и карты. Немецкие стратеги планировали главными силами развернуть наступление на Новороссийск и дальше вдоль Черноморского побережья – на Батуми; форсировать Керченский пролив и занять Таманский полуостров. По этой причине сюда и стягивают фашисты силы для главного удара. И ещё комбат сказал: «Тебе, Саша, личная благодарность от командующего и представление к награждению орденом Отечественной войны I степени. С сегодняшнего дня ты старшина 2-й статьи».
Враг остановлен
Не обманул немецкий генерал. Через пару дней гитлеровцы начали наступление. Танки, авиация, артиллерия и пехота атаковали позиции советских войск. Тем не менее быстро захватить плацдарм не смогли – помешало вовремя прибывшее подкрепление. Враг был остановлен, тем не менее попытки прорваться к морю не прекратил. Почти каждый день фашисты атаковали передний край нашей обороны.
Вот как сообщали об этом сражении корреспонденты ТАСС: «В битве за Кавказ оборонительный промежуток времени продолжался пять месяцев, т. е. больше, чем в Сталинградской битве. Поставив на пути войск вермахта мощный оборонительный заслон из вновь сформированных частей, Советская армия сумела остановить врага восточнее Моздока, в юго-восточной части Новороссийска. В итоге войска Северо-Кавказского и Закавказского фронтов во взаимодействии с Черноморским флотом, Азовской и Каспийской военными флотилиями сорвали план «Эдельвейс». Путь гитлеровцам в Закавказье и к побережью Чёрного моря был закрыт. Противник, рассчитывавший уничтожить советские войска за время быстротечного похода на Кавказ, не смог этого добиться и потерял свыше 100 тыс. человек».
Приятно, что в данный успех внёс свой вклад и наш земляк Александр Суворов. Он награждён двумя орденами Отечественной войны, медалями «За отвагу», «За оборону Кавказа» и другими».
