О содержании женщин в местах лишения свободы рассказывают разные истории. Главная мысль – за что всё это «слабым и беззащитным»? Но данные качества не помешали им совершить преступления, следовательно, должно быть и наказание, пишет издание «Крымская газета».

«Ничего страшного...»

Сразу оговоримся – ни женских колоний, ни специальных тюрем на территории полуострова нет. Тяготы тюремного быта в Крыму женщины познают в ожидании приговора или отбывая небольшое по срокам наказание в следственном изоляторе. А вот отбывать большой срок им придётся уже на материке, куда их доставят или самолётом, или на автозаке.

Как правило, сидящие в изоляторе женщины во все времена не слишком хотят общаться с посторонними, тем более с журналистами. Да и закон строго регламентирует такое общение – разрешение на беседу может дать только тот орган, за которым числится арестантка: или следствие, или суд. По этой причине с нами согласилась побеседовать Татьяна, она числится уже собственно за СИЗО – отбывает пятилетний срок лишения свободы, работая в хозобслуживании изолятора. Девять женщин работают при кухне – чистят и режут овощи, а иначе от скуки и безделья разные мысли лезут в голову.

Татьяна из Ленинградской области, приехала в Крым в 2015 году и работала на госслужбе. Имеет высшее юридическое образование, но, к сожалению, оно не помогло ей избежать ни преступления, ни наказания. Подробности совершённого деяния она не рассказывает – мол, было покушение на посредничество (вероятно при передаче взятки?). Правда, срок лишения свободы в пять лет наводит на разные размышления – не иначе как размеры «посредничества» были особо крупные. Видимо, пройдя через суды и все последующие инстанции, она смирилась с приговором и полна немного показного позитива. Надеется на условно-досрочное освобождение, после которого поедет домой, а потом всё равно желает вернуться в Крым. На условия содержания не жалуется: «Ничего страшного здесь нет, девочки нормальные, конфликтных ситуаций нет», – уверяет она.

Заметим, что сейчас и вправду в женском и детском корпусах «не страшно»: свежий ремонт в светло-голубых тонах несколько сглаживает ощущение несвободы. Ох, не застала (и слава богу) текущая сиделица прежних ужасов: крашенные синей или коричневой краской горбатые стены, жуткие пол и потолок и запах...

Кстати, количество заключённых женщин в СИЗО примерно одинаковое во все годы – около сотни. Гендерная стабильность, но. Впрочем, в настоящее время в изоляторе (в первый раз за несколько лет) появилась девочка на «малолетке». Вспомнилась другая девочка, 16-летняя мама, убившая своего ребёнка вместе с сожителем. За что её в СИЗО – понятно: подростков наказывают несвободой за тяжкие и особо тяжкие преступления. А вот новенькую приговор суда обрёк на наказание за странную историю – она увела из конюшни лошадей по чьей-то просьбе. А потом вернула, когда узнала, что их желают отправить на мясо. И получила пять лет.

Мама, за что?

Идём в камеру, где содержится глубоко беременная молодая женщина. Это камера повышенной комфортности с нормальным ремонтом. Детская кроватка, пеленальный столик и куча игрушек-зверушек – они таращат пуговичные глазёнки, как будто ждут младенца не меньше его будущей мамы. Нет здесь и открытого камерного туалета, именуемого «парашей». Отдельный санузел с душевой кабинкой и даже заготовленной детской ванночкой. Чисто.

Камера рассчитана на двух человек (не считая будущего младенца) – соседка всегда окажет помощь беременной напарнице, да и для ребёнка будет кем-то вроде няньки.

В прежние времена беременные и роженицы создавали большие проблемы сотрудникам СИЗО – на них пенитенциарные учреждения были не рассчитаны. А вот сами беременные всегда рассчитывают на снисхождение суда – их же должно быть жалко. Сейчас в изоляторе младенцам уже не удивляются и из дома детские вещи (как раньше) не носят – всем обеспечивает государство. К тому же заключённые беременные и кормящие женщины имеют право получать дополнительные передачи и посылки с воли в объёмах, которые определяет медицинское заключение. Хотя питание для беременных и кормящих в СИЗО регламентировано, оно усиленное, а если нет молока у мамы, детские смеси поставляют из молочной кухни. Пелёнки-распашонки также готовят заранее. Есть даже детский прогулочный дворик. Врач-гинеколог приходит в изолятор, следит за своими подопечными, делает назначения, а рожать мамочка поедет в роддом на свободе. Но под конвоем – бандитка же. Печально, что по вине матери первые дни (а то и годы) своей жизни малыш также проведёт в заключении.

Помнится, несколько лет назад в камере года полтора рос мальчишечка с мамой, у которой были бесконечные суды-пересуды, а приговора не было. Кроме помещений СИЗО малыш к полутора годам ничего больше и не видел. Здесь были и его первые шаги, свидетелями чего были только мамины сокамерницы. На волю мальчишку отдать было некому, женщина была одинокой, даже дальних родственников у неё на свободе не было. В обозримом будущем – он поедет с мамой в женскую колонию, где его в колонийском детдоме будут держать до трёх лет, а мама будет навещать его несколько раз в день. По закону с этого возраста (если маме сидеть осталось больше года) ребёнка отправят в обычный детский дом, уже за пределами исправительного учреждения. Вернётся ли за ним мама – большой вопрос. Подчас они возвращаются...

Как только малыш рождается, мама может начать применять своё новое положение: теперь её не имеют права отправить в карцер, нельзя в наказание лишить передач от родственников.

И глаза подвести

А ещё, кроме обязательной к ношению униформы, заключённых, как женщин, так и мужчин, централизованно снабжают туалетными принадлежностями – мыло, шампунь, зубная паста и так далее. Хотя если кому хочется вольных «спецсредств», их имеют возможность и родственники передать. Как, впрочем, и косметику – женщина и за решёткой остаётся женщиной: не подведёт глаза, хоть из камеры не выходи. Кстати, многие психологи отмечают: если женщина в камере прекратила за собой следить, можно ожидать от неё чего угодно.

Разумеется, женщины в 10 раз реже совершают преступления чем мужчины. Им, обычно, в качестве меры пресечения выбирается более мягкое наказание, чем заключение под стражу – домашний арест, например. Если же она оказалась под стражей, значит, совершила тяжкое преступление. Хотя женщины гораздо реже устраивают грабежи, разбои или хулиганство, по большей части причина отбывания наказания – тяжкие телесные повреждения или убийства. Да и наркодилеров между женщин немало, а это, известно, что законодательно карается серьёзными сроками.