Последние новости

Реклама

Несколько дней назад скандал в социальных сетях вызвала публикация фотографии заместителя директора по развитию Музея Великой Отечественной войны на Поклонной горе Кристины Трубиновой на фоне фашистских знамен со свастикой и двух улыбающихся молодых людей с автоматами, один из которых позирует аж в форме штандартенфюрера. Комизм тут в том, что мы не можем опубликовать эту фотографию, согласно Федеральному закону «О запрещении пропаганды фашизма в Российской Федерации», который вводит запрет на пропаганду или публичное демонстрирование символики организаций, сотрудничавших с фашистами либо отрицающих итоги Нюрнбергского трибунала. А в соцсети «Вконтакте» Трубинова опубликовать её не побоялась. Видимо, госпожу директора по развитию данный закон не касается.
Немного предыстории. 21 апреля 2017 года в Москве скончался директор музея Великой Отечественной войны Владимир Забаровский, на его место Минкульт назначил заместителя исполнительного директора «Российского военно-исторического общества», советника министра культуры РФ Александра Школьника. Отметим, что и Министерство культуры, и Российское военно-историческое общество (РВИО), ранее «прославившееся» установкой в Санкт-Петербурге мемориальной доски гитлеристу Карлу Маннергейму, возглавляет Владимир Мединский.

Замдиректора по развитию стала бывшая помощница Мединского — 26-летняя Кристина Трубинова, она окончила Московский архитектурный институт и никак в своей короткой трудовой биографии не была связана с музейной, исторической или архивной работой. «Развитие» музея Трубинова начала проводить полностью в соответствии с политикой Министерства культуры — курсом на коммерциализацию и «инновации». Музей должен развлекать и приносить прибыль.

Интересен ответ руководства музея на скандал с фотографиями: в пресс-службе Музея Победы уточнили, что снимки были сделаны «несколько лет назад в ходе прохождения квеста, организованного в квест-руме по мотивам фильма «Семнадцать мгновений весны». Лично мне само слово «квест-рум», употребленное в одном предложении с фильмом о войне, кажется позором.

Но то, что в ходе прохождения «квеста» в «квест-руме» можно сфотографироваться в нацистской форме (и речь явно идёт не о реконструкторах, «играющих» за немцев!) и опубликовать фотографию в соцсети, уже выходит за рамки всякого понимания себя и своей истории. И то, что такое «объяснение» кажется достаточным руководству музея, вызывает вопросы к этой организации. Кстати, о музее.

В 1995 году, в соответствии с постановлением правительства РФ, музей был назван Центральным музеем Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.. И такое героическое имя он носил почти до момента прихода туда команды Мединского. Приказ Минкульта о внесении изменений в устав Центрального музея Великой Отечественной войны был подписан замминистра культуры Владимиром Аристарховым 21 марта 2017 года, за месяц до смерти пожилого директора музея. Документом вводится «сокращенное» наименование учреждения — Музей Победы (на английском языке — Victory Museum). Ранее сокращенное название музея официально было «ЦМ ВОВ».

Теперь на сайте музея фигурирует исключительно новое сокращенное наименование, начиная с логотипа в центре наверху страницы сайта до обращения нового генерального директора. Также на сайте указан значок РВИО, там, где представлены другие партнеры. Что есть «сокращенное название», о какой «победе» идёт речь? И неужели не ясно, что выбрасывание из имени музея упоминания о Великой Отечественной войне говорит, что Победа стала абстрактной — не Победа советского народа над фашизмом, а просто вот такая победа, знаете ли. Общая такая победа, а над кем, когда?

Вспомним и настойчивое проталкивание возглавляемыми Мединским структурами разного рода одиозных проектов, какие прикрываются рассуждениями о «необходимости примирения» — это далеко не мелочи. Так, например, на официальном сайте Минкульта с 26 ноября 2015 года висит цитата о необходимости покаяния для достижения народного единства, приписываемая Владимиру Путину.

Мало того, что автором этой цитаты является белоэмигрантский активист Николай Лобанов-Ростовский, так ещё и в его (и его соратников) интерпретации покаяние сводится исключительно к посыпанию россиянами голов пеплом за советский промежуток времени истории. И, понятное дело, в этой «инициативе» по установке памятника Примирения в Севастополе речь совсем не идёт о размежевании «белых» — собственно, кто служил Гитлеру, а кто нет? Вопрос, что под предлогом «примирения» происходит реабилитация тех участников Белого движения, какие впоследствии поддержали Гитлера.

Видимо, мир с фашизмом в головах деятелей РВИО и Минкульта, как и в случае с Трубининой, возможен. Это же показал и недавний скандал с установкой в Санкт-Петербурге мемориальной доски Карлу Маннергейму — гитлеровскому прихвостню, который помогал немецко-фашистским захватчикам удерживать в блокадном кольце Ленинград. После многомесячных протестов общественных активистов, блокадников, жителей Петербурга и других регионов, политиков, историков и журналистов доску Маннергейму, торжественно установленную в середине июня 2016 года на Захарьевской улице, 13 октября тайно демонтировали и увезли в Ратную палату в Царском Селе.

Открывал доску министр культуры вместе с тогдашним главой президентской администрации Сергеем Ивановым. И после её демонтажа он не изменил мнения о Маннергейме — «Карл Маннергейм, как бы мы ни оценивали его сложную последующую политическую судьбу, — безусловно, герой Первой мировой войны», — сказал Мединский, обвинив в её демонтаже некоторые «маргинальные группы» с определенным уровнем «культуры ведения дискуссии».

Не является ли все это той самой пресловутой бандеровской десоветизацией, которая на Украине уже перешла в следующую стадию — дерусификацию. И если РВИО, декларирующее между своих задач среди них «сохранение и популяризацию исторического и культурного военно-исторического наследия России», занимается убийством истории, создавая вместо исторических реконструкций и музеев грубые и наглые подмены, фальшивки, назначение которых — стереть память о реальных событиях, то стоит ли удивляться, когда русских в итоге всего этого назовут недонародом? Который отказался от своих завоеваний и капитулировал перед врагом.

И как же мы намерены в такой ситуации отвечать на внешние вызовы, какие нам бросает Запад, если внутри России милая молодая девочка позволяет себе гордо фотографироваться на фоне фашистской свастики, а структура, в которой она работает, отбрасывает свою суть? А стоящая выше структура вообще почти прямо заявила о разрушительной для страны идеологии. О чем ещё должны говорить вышеперечисленные события, как не, что Россию победили? До конца ли, вопрос открытый.

Реакция российского общества на украинские события, где разворачивается подлинная трагедия народа, отказавшегося от своей истории и сооружающего вместо неё некий конструкт, в основе которого лежат русофобия и фашизм, вот уже три года является реакцией почти здорового общества. Шок от гибели людей в Донбассе, в Доме профсоюзов в Одессе, жестокости событий на Майдане был силен. Но почему же «почти» здорового?

Потому что эта реакция — возмущение, сопереживание, осуждение несправедливости и варварства, была на крайние события, когда зверь явил себя во всей своей черной красе. Вот — свастика, вот — другая неонацистская символика, вот — падающие памятники, вот — гибнущие дети, вот — сгоревшие люди, вот — «нелюди» и «колорады». Всё просто и наглядно: чёрное есть чёрное ‑ и что-то всколыхнулось в каждой душе. Ну, а если тот же процесс проявляется не так просто и прямолинейно, готовы ли в России защищать себя? Майдан также начинался не в один день, и не с маршей недобитых эсэсовцев, он шел «на мягких лапах» и являл себя в вещах, на первый взгляд не сильно существенных.

Например, вал инициатив по переименованию улиц, переулков, целых городов, а также по появлению новых памятников буквально захлестнул Россию в преддверии 100-летия Великой Октябрьской социалистической революции. Казалось бы, какая мелочь — ну была улица Иванова, станет улицей Сидорова. Разумеется, мелочь, если не понимать, что эта мелочь — часть ползучей десоветизации, направленной на разрыв исторической ткани, на искоренение памяти о советском прошлом.

Один раз такой фокус с отказом от своего прошлого уже закончился печально: развалом СССР и катастрофой млн. людей. Но тогда действовали хоть и новыми для советского человека технологиями, но грубее и топорнее, били в лоб фильмами о «покаянии», статьями о советских героях, в которых не было ни слова правды, и так далее и тому подобное. А десоветизаторы никуда не делись, и у них выросли потомки, какие уже совсем другие.


По материалам сайта КПРФ

Тоже важно:

Комментарии:






* Все буквы - латиница, верхний регистр

* Звёздочкой отмечены обязательные для заполнения поля