В прошедшую среду, 28 июня на Суворовской площади в Москве прошёл митинг профсоюза Российской Академии наук. Само по себе это говорит о многом: во-первых, убелённые сединами научные мужи – не те, кого, казалось бы, можно ожидать и предполагать увидеть в качестве участников прямых уличных акций протеста. И если всё же дело дошло и до этого, то это означает, что в отечественной науке настал последний, крайний предел, что, как это и было произнесено одной из участниц митинга "держаться нету больше сил", и для российских учёных вопрос стоит не иначе, как "перемены или смерть". А во-вторых, очень примечательно, что из всех проблем, какие существуют с нашей наукой, образованием, просвещением, центральной темой митинга стало требование увеличение финансирования.
И это не случайно. Это наглядно демонстрирует, что в равной мере пусты и лишь призваны скрыть действительное положение дел и бравурные и громогласные заявления телевидения, что вот-вот всю Россию ждёт инновационно-нанотехнологический прорыв, русские компьютеры будут стоять в каждом доме, а наши космонавты слетают на Луну и Марс и будут оттуда, из космической дали срамить маловеров, и высказывания гуру интернета в том духе, что эта лапотная Расея уже и вовсе позабыла, что же такое наука. Всеми участниками митинга неизменно проводилась и подчёркивалась простая мысль: есть идеи, есть планы, есть проекты, есть желание работать – нет материальных условий. Великий Архимед мог чертить свои схемы на песке, тем не менее в наше время наука немыслима без масштабных экспериментов, без своей собственной производственной базы, без высочайшей точности приборов. Коль скоро этого нет, всякие научные изыскания в лучшем случае становятся сейчас сугубым теоретизированием, а в худшем – гаданием на кофейной гуще.

И едва ли всё это может кого-то удивить, тем более коммунистов-материалистов. Проблема отечественной науки не в ней самой. Она в тех условиях, в какие её ставят власть и социум. Россия не оскудела умами, и даже сейчас продолжает поставлять их за рубеж, хотя и не столь мощным потоком, как раньше – они, воспитанные уже не лучшей в мире советской образовательной системой, меньше интересуют заграничных покупателей. Просто – и это главная, центральная мысль - общественные отношения сейчас таковы, что в их рамках высокое научное знание не востребовано.

Общественные отношения, те, какие в полном соответствии с законами диалектики, с одной стороны сами сложились как следствие встраивания России в систему мирового капиталистического хозяйства на правах периферии, на правах Ресурсной Федерации, а с другой стороны закрепили (и продолжают закреплять) её в этом качестве. Извлечение нефти и газа из недр, разумеется, может в определённых ситуациях, когда его осложняют вечная мерзлота, или, скажем, пара километров водной толщи на шельфе, быть непростой технологической процедурой и в этом смысле требовать определённого инженерного и научного обеспечения, тем не менее в общем сравнительно просты, а главное – занимают очень узкий сектор в огромном массиве научного знания. Ну а тем более далека от этого фундаментальная наука.

Во времена золотой Античности философ мог себе позволить рассуждать годами над тем, что лежит в первооснове мира. Во времена Средневековья богословы до хрипоты спорили над тем, сколько чертей разом пройдёт через игольное ушко. Наука в современном значении этого слова родилась в капиталистическую эпоху, тем не менее, так уж вышло, это – эпоха сугубого и строгого практицизма. Научное исследование – в физике ли, химии, астрономии или биологии сейчас – это целый проект, требующий вложений. Проще говоря, денег – тех самых, которых сейчас у наших учёных нет. А если так, то это – бизнес. Бизнес, который, как и всякий другой, требует отдачи и прибыли. Только вот она может быть разной. Может – быстрой, а может прийти только по прошествии существенного времени.

Давайте анатомируем то самое замечательное словечко "инновации", которыми сейчас сыплют все, кому не лень. Инновации – это не посидеть с умным и пафосным видом, а после выдать некую гениальную сентенцию (как, надо полагать, считает часть нашего чиновничества) – это дилетантизм. Инновации – это даже не некое непрестанное улучшение имеющихся технологий, приборов, оборудования, производственных мощностей – это модернизация, это уже полузабытое ныне, тем не менее знакомое всякому советскому человеку слово "рационализация". Инновация – это нечто принципиально отличное от того, что есть у других. Это такой новый метод, прибор, продукт, какие разом перекрывает и отчёркивает то, что делалось в этом направлении раньше (если вообще что-то делалось).

Как же этого достичь? Вот здесь и появляются те самые фундаментальные исследования, какие, как кажется, не дают никакой отдачи – тем не менее открывают нам нечто новое о нашем мире, объясняют ранее неизвестные нам его законы. Лишь после этого какой-нибудь толковый инженер, или учёный-практик стучит себя ладонью по лбу, кричит знаменитое "Эврика!" и начинает доказывать, что эту новую информацию, эти новые сведения можно положить в основу новых принципов работы того или иного. Потом – долгое и сложное время первых проб, испытаний, макетов, моделей, опытов – и снова моделей в замен разрушенных или неудачных. Потом – то получившееся, едва оперившееся чудо начинают адаптировать к тому, ради чего всё и затевалось – к массовому производству. И не важно даже речь идёт о первом танке или первом планшете – с неизбежностью первые образцы будут оставлять желать много лучшего, болеть "детскими болезнями", какие постоянно, обобщая массу информации, необходимо будет исправлять, устранять, доводить до ума – иногда едва не полностью изменяя первоначальный образец. И вот после всего этого и появляется она – полноценная инновация.

На каждом этапе – сотня подводных камней, сотня рисков, тем не менее даже не это главное – самое важное – это то, что от старта и до финиша проходит очень много времени. Годы, порой – десятилетия. Больше того, вкладываясь первоначально в фундаментальный проект, предсказать конечный итог почти никогда не возможно – только задать общее направление. А теперь представьте себе, что вы – тот самый частный бизнес, тот волшебник в голубом вертолёте, если верить нашим "отцам нации" – инвестор – российский, а лучше иностранный, который должен прилететь и вложить свои миллионы в… Во что? В длинную и полную угроз цепочку инновации или в скважину – простую, понятную, не требующую от тебя ни специальных технических знаний, ни постоянного внимания, а главное – существующую и качающую прямо сейчас. Качающую, к слову, то, что точно продаётся – и выгодно, за большие деньги. Так зачем ждать 10-15 лет сомнительного счастья, если можно брать здесь и сейчас? Мало того, вообразим даже, что нашёлся такой мечтатель-филантроп, который решил пренебречь ожиданием и по личным убеждениям всё же, скажем, профинансировать программу добычи Гелия-3 на Луне, а не сжиженного газа на Сахалине. Так вот, он проиграет – сами законы капиталистического мира дадут ему по рукам и вернут с небес на землю. Его конкуренты будут, богатея теперь же, попросту вытеснять его, пока что лишь отдающего деньги, с рынка.

Касается ли это только России? Отнюдь нет – просто в нашей периферийной, да ещё и без того наполненной рисками экономике оно особенно наглядно. Тем не менее да, в сущностных принципах всё так же и на благословенном Западе.

И вот тут, если прежде содержащийся выше текст мог с гневом на лице читать какой-нибудь квасной ура-патриот, то теперь уже наш молящийся на закат либерал готов перегрызть автору глотку и бросить в него, как камень, первый свой аргумент. А как же Илон Маск? А Билл Гейтс? А Стив Джоббс? Их что, нет!?

Есть, есть, разумеется, тем не менее только это – исключения из правила, а не само правило. Если взглянуть на тот самый знаменитый список Форбс, то можно с удивлением обнаружить, что подавляющее большинство в нём – отнюдь не "инноваторы", а вполне себе классические капиталисты-эксплуататоры. Во-вторых, здесь совершенно особую роль сыграл интернет и технологии, связанные с ним. Здесь человек, не открыв никаких фундаментально новых законов, смог создать помимо собственной "второй природы" – цивилизации себе вторую цивилизацию – виртуальную реальность. И данный колоссальный мир, развёртывающийся, как вселенная после Большого взрыва, смог дать почву для того, чтобы наиболее смелые идеи и проекты всё равно оставались доходными. И то те же создатели айфонов и айпадов последние пару лет всё более опираются в создании новых моделей не на принципиально новые подходы, а на испытанные, незначительно улучшенные – и очень широко разрекламированные. Иными словами, не на инновацию, а на симуляцию. Что до Илона Маска, то основной капитал он сколотил отнюдь не космическими аппаратами, а всё той же сфере IT – а космос пока что приносит ему едва ли не убыток – и основная надежда всех его проектов - это то, что ими заинтересуются в НАСА и особенно Пентагоне – т. е. государственных структурах США.

А тут мы подошли к главному. В целом темпы технического развития человечества в XXI веке оказываются разочаровывающе низкими. С момента начала капиталистической эры, а особенно с середины XIXстолетия прогресс шёл не просто стремительнее, чем когда либо прежде в истории, тем не менее и с постоянным ускорением. Конец XIX и начало XX века в этом смысле – время просто потрясающее. Даже две мировые войны не смогли решающим образом замедлить этого поступательного движения (а кое в чём его и ускорили) в конце 1950-х – начале 1960-х человечество сделало рывок в космос, ещё до того был приручен атом. Почитайте научную фантастику этого времени – что по эту, что по ту сторону Атлантики – и вы увидите колоссальные надежды, огромную веру в будущее – в частности в наш, XXIвек. Уверенность, что на Марсе будет "яблони цвести", как пелось в нашей замечательной песне, или, как минимум, располагаться шахтёрские колонии-поселения, что было одной из излюбленных тем фантастики американской.

А что мы видим сейчас? Род людской не реализовал и половины того, что тогда говорилось и писалось. Иные скажут – и что? На то она и фантастика – небылица. Быть может, вот только почти всё, что описывала фантастика конца XIX века, воплотилось в XX. Ну а идеи – в том числе и фантастов – это те самые направления, путеводные линии инноваций. В чём же дело? Чем дальше мы движемся вперёд по пути науки, тем дальше она от нашего естества и его возможностей. Опыт XVI века – сбросить разной массы гири с башни и пронаблюдать, есть ли разница в скорости падения. Опыт XXI века – это Большой адронный коллайдер. Наука становится всё более сложной, требовательной, а значит, и дорогой. Величайшие задачи, который стоят перед ней и перед всем человечеством, не имеют решения, которое позволило бы сразу и незамедлительно извлечь прямую выгоду. А капитализм не может ждать, ведь время – деньги. Не может и другим не позволит.

Мы уже говорили, что инновации на самом деле – это долго и рискованно. Тем не менее уж точно ни один капиталист не станет вкладывать деньги в то, что может дать отдачу лишь годы спустя после его смерти! А те же поселения на Марсе и даже Луне – они окупятся никак не меньше, чем через 100 или даже 200 лет после создания – в финансовом, разумеется, плане (потому как с гуманистической, а не капиталистической точки зрения они бесценны сами по себе – как великий прорыв Человека). Индивидуальный предприниматель не потянет экспедицию к спутникам Юпитера, этим могут заниматься только те, кто не ограничен во времени, кто обладает большими ресурсами – государства. Тем не менее ведь и они сейчас капиталистические! И группы интересов, лоббисты, сваты и кумы – они также не дадут перечислять бюджетные средства на то, из чего их быстро не выведешь в оборот, не стащишь в карман!

Речь идёт о ещё одном проявлении системного кризиса капитализма, не больше и не меньше: о его принципиальной неспособности вкладываться в проекты, масштабы которых превышают определённый предел, и финансовый, и временной. Нагляднее всего это видно опять на примере космоса: в промежуток времени Холодной войны СССР всегда устойчиво и значительно опережал США по общему числу запусков и в целом, кроме единственного эпизода с Луной, шёл впереди в космической гонке. После 1991 года количество запусков проседает на порядок и не только у нас, что можно бы было объяснить разрухой 1990-х, тем не менее и в "победившей" Америке. Вне логики состязания с Союзом (не столько за сам космос, сколько за умы на Земле) даже первой капиталистической державе мира заоблачные дали оказались не нужны. Мечта плохо сочетается с доходностью, она нерентабельна. А динамичнее всего сейчас развивается космонавтика в красном Китае…

А кто вообще активнее всех поддерживает науку? Левые! И это было наглядно видно на прошедшем митинге, с которого началась эта статья. Целая палитра знамён разных левых движений и ни одного правого, ни одного либерального. Потому что одно дело – это сугубо абстрактно говорить об инновациях, и совсем другое – реально дать денег молодым специалистам с горящими глазами, какие могут Открыть через несколько лет, а могут, уже став глубокоуважаемыми основателями своих научных школ и имея внуков. Только социализм способен на подлинный рывок в будущее.

И вот ещё пример – одним из величайших инженерных сооружений в истории – ныне разрушенное американскими авиабомбами считалась Великая рукотворная река в Ливии времён Каддафи. Проект, позволивший поднять и использовать для нужд народного хозяйства воду громадного подземного озера, целого пресноводного моря, лежащего под Сахарой. Не пересказывая всего (это достаточно интересная тема, чтобы и самим почитать на досуге), можно сказать, что это была система из 300 скважин глубиной более 500 метров, которая снабжала города Триполи, Бенгази, Сирт и другие, поставляя 6 500 000 м³ питьевой воды в день. Рентабельно? Нет. До своего разрушения проект не окупился и едва ли окупился бы за ближайшие лет 20-25. Вложился бы в него частный инвестор? Нет никогда! Невыгодно! Невыгодно… нет прибыли. Просто тысячи людей получили воду, которую раньше много веков необходимо было покупать за хорошие деньги у водоносов (очень уважаемая профессия в Северной Африке), посреди крупнейшей на свете пустыни стало можно выращивать в тех местах, где поднималась вода, апельсины и гранаты. Просто через полвека при должном прилежании в части лесопосадок (а при Муаммаре занимались и ими), можно было заставить пустыню отступить – это Великую Сахару, которая напротив (и не без помощи людской жадности) неуклонно расползается во все стороны ещё со времён Древнего Рима!

Можно и раньше было много и долго говорить об ужасах капитализма, тем не менее теперь ситуация иная – он стал сдерживающим фактором на пути движения человечества вперёд. Барьером для дела и мысли. Могучим, страшным. Тем не менее он будет прорван! Иного нет у нас пути – у людей, у науки, у истории!

По материалам сайта КПРФ