Государственной думой в третьем чтении был принят закон о так называемой "декриминализации домашнего насилия". Я голосовал против: один из троих. До этого, во втором чтении, проголосовавших против было двое, включая меня. Я бы не желал превращать разговор на данную тему в повод для обличения думского большинства. В отличие от многих пламенных авторов Фейсбука, я не спешу заявлять, что все проголосовавшие за данный закон теперь несут ответственность за жертв домашнего насилия. Разумеется, этот разговор не требуется сводить к митинговым страстям. Тем не менее у меня возникли очень большие сомнения, какие не позволили поддержать такой закон.
Начну с того, что совершенно очевидно: нельзя избивать детей и женщин. А в наших реалиях это особенно актуально. Предложенный закон оставляет наиболее странное впечатление. Он расколол общество, и многие его сторонники не смогли внятно разъяснить свою позицию. Серьезнейшая дискуссия ещё продолжается.
Некоторые рассуждают так: если этот закон не принять, то ювенальная юстиция будет изымать ребенка из семьи за "шлепок". Но никакого закона о "шлепках" никогда не было: речь о реальных побоях, то есть со следами. Их требуется доказать, зафиксировать. Потом уже возбуждают дело. В советское время точно так же привлекали к уголовной ответственности за нанесение побоев, но никогда не тягали за то, что кто-то отшлепал своего провинившегося ребенка.
Разумеется, для "ювеналки" закон не писан, но именно поэтому не надо все к ней сводить. Изымают детей под любым предлогом: бедность родителей, отсутствие у них работы, тесное жильё, полупустой холодильник.
Давайте разберемся, что такое побои. Если женщина пришла с синим лицом, оттого что её избил муж, то что же это? Это побои. Теперь ей вот что ответят: "Мы уголовное дело возбуждать не будем". Виновнику скажут: "Плати штраф". А откуда средства, если мужчина пьет и не работает? Получается, из семейного бюджета.
Чтобы обратится в полицию по поводу побоев, обычно нужна серьезная причина. До 90% таких заявлений и так забирают обратно. Мне кажется, не было никаких оснований пересматривать прежние правила, ведь сколько женщин и детей страдают от домашних садюг!
Второе обращение в правоохранительные органы и суд может не случиться. Вот это гораздо важнее, чем воспаленное воображение некоторых благородных людей, какие пытаются свести этот закон к защите от ювенальной юстиции. С ней требуется бороться отдельно. В первую очередь, с правоприменительной практикой органов опеки. Нужно пересматривать и законодательство о ювенальной юстиции. Изъятие ребенка должно происходить только по мотивированному решению суда, а не в результате произвола органов опеки.
Давайте найдем реальные истории, когда и вправду, в соответствии с законом, отбирают ребенка за то, что его кто-то отшлепал. Но ведь нет таких историй, а если бы и были, то обсуждались бы на федеральном уровне. Зачем же огород городить и на пустом месте придумывать всякие сомнительные нормы?
Если обращение о побоях неправомерно, то это уже вопрос к следствию и судам, какие должны нормально работать.
Статьей 21 Конституции РФ насилие запрещено. А теперь оно в бытовой своей форме выходит вполне себе нормальным явлением.
По сути, подан сигнал: "Можно бить! Дума благословила". И ведь очень многие, особенно сейчас, посмотрев телевизор, так все и воспримут.
Возможно, я сам чего-то недопонимаю, в отличие от думского большинства. Со мной можно спорить. Но по совести голосовать за такой закон я не смог. Думаю, в любом случае разговор по поводу этого нормативного акта должен быть продолжен. И, по большей части, надо смотреть на статистику совершения "домашних" преступлений, на правоприменительную практику, а не идти на поводу у собственных фантазий: "Ах, ущипнул женушку за щечку, и теперь она меня посадит!" Это будут неквалифицированные действия следственных органов, если они за такое человека схватят. И давайте приведем примеры — где же такое случалось?
Очень печально, что подвергнутые избиению женщины, среди них беременные, и дети не будут теперь считаться жертвами преступлений. Проявляя уважение к своим коллегам по Думе, отмечу ещё раз, что я оказался в оглушительном меньшинстве, но не пошел против своих представлений о человечности и здравом смысле.
