В 1821 году восставшая Греция сражалась против армии османов за освобождение от почти четырёхсотлетнего турецкого ига.
Восстание вспыхнуло, когда воспетый Пушкиным Александр Ипсиланти, генерал русской армии, оставив службу, вместе с несколькими русскими офицерами греческого происхождения прибыл в Молдавию и перешёл реку Прут, направляясь в Грецию. Военные походы были привычны для него – он был героем Отечественной войны 1812 года, командиром бригады «чёрных гусар», в бою под Дрезденом потерял руку, но данный поход был неудачным – в бою под Дрэгэшани он потерпел поражение, отступил в Австрию – где австрийцы заключили его в тюрьму.

Но восстание уже пылало по всей Греции. Турецкий гарнизон Афин укрепился в Парфеноне, переделанном фанатиками из античного храма в мусульманскую мечеть, и отражал все атаки греков. Осаждённые успешно оборонялись, но у них подошёл к концу свинец, из которого отливались пули.

И тут греки сделали совершенно непонятный жест: договорились с турками о поставке свинца, и передали гарнизону свинец в указанном осаждёнными количестве. А потом шли на штурм и гибли под пулями, изготовленными из этого свинца.

А непонятная гуманность объяснялась настолько же просто, насколько и героически. Дело в том, что в античные времена строители Парфенона для скрепления колонн делали в них полости, какие заливали расплавленным свинцом. Турки начали разрушать Парфенон, чтобы добыть свинец из его колонн.

И вот греки, чтобы спасти своё (и общечеловеческое!) достояние, величественный Парфенон, давали осаждённым свинец, и шли в атаку, поражаемые этим свинцом. И – победили!

Ситуация, на самом деле напоминает то, что происходит сегодня, почти через двести лет, в Алеппо, что происходило в Пальмире.

Как и двести лет назад, фанатики разрушают античные памятники Пальмиры, а в Алеппо, как мрамор Парфенона когда-то, используют для прикрытия «живой щит» из гражданского населения.

И снова, как благородные греческие эвзоны в старину, российские и сирийские военные идут на риск, в ущерб себе и на риск себе прекращают огонь, останавливаются в наступлении, организуют «гуманитарные паузы» и «гуманитарные коридоры», по которым разрешают уходить даже вооружённым террористам – сражайтесь, но не губите мирных людей!

Но вот – поймут ли, оценят ли? Османы благородный жест не оценили – не ушли с почётом, как могли бы, и греки довели осаду до конца, весь гарнизон был взят в плен, но, конечно, на других условиях.

Воспользуются ли благородным жестом террористы-игиловцы, а, главное, разрешат ли им это их западные покровители? Сомнительно…

Вот что ещё надо вспомнить, вспоминая те времена. Шесть лет шла кровопролитная война в Греции, шесть лет Англия и Франция сковывали порывы России, симпатизирующей своим православным греческим единоверцам, пока, наконец, в 1827 году Лондонская конференция позволяет перейти к решительным действиям.

Объединённая англо-франко-русская эскадра громит турецкий флот в греческой Наваринской бухте, после чего Османская империя объявляет войну… России, но не западным «союзникам».

И пока Россия воюет с Турцией и добивается Адрианопольского мира, по которому Турция признаёт автономию Греции, в Грецию входит (и берёт её под контроль) французский экспедиционный корпус.

Хотя, по сути, боевые действия с турецкой армией уже были окончены: брат Александра Ипсиланти, Дмитрий (также офицер русской службы) в битве при Петри разгромил последний отряд турецкой армии и приказал своим бойцам прокричать «Урула!» («Доброй дороги!» - по-турецки) вслед капитулировавшим и навсегда уходящим туркам.

Как-то странно многое повторяется почти через двести лет…

По материалам сайта КПРФ