Художественный руководитель Государственной академической капеллы Санкт-Петербурга, народный артист СССР Владислав Чернушенко — один из тех патриотов России, которых называют великими. Он велик, как может быть велик человек русской культуры, борец-стоик, наделённый природой светлым талантом и преисполненный неизбывного счастья в страстном труде — служении на благо народа, к которому он принадлежит. Выдающийся музыкант с душой патриота — таким вот уже четверть века знаю я Владислава Александровича Чернушенко.
На страже русской музыки

Как человек, не имеющий даже начального музыкального образования, не берусь судить об особенностях творчества В.А. Чернушенко и о его вкладе в музыкальную культуру России. Это дело музыкантов-профессионалов. Однако возьму на себя смелость сказать о его гражданском и патриотическом, ратоборском подвижничестве. Меня, как и многочисленных почитателей яркого таланта Чернушенко, поражает его неистовая страсть в борьбе за чистоту русского музыкального слова — русской песни. Для него святы слова А.Н. Островского — гения русской драматургии: «Песня — душа народа». Губят песню — губят и душу. Это происходит на наших глазах. Сегодня, когда засилье западной «массовой культуры» (а в музыкальном мире это засилье какофонии поп-арта и пр.) теснит и душит русскую народную и классическую музыку, русскую песню в особенности, тот, кто бросает вызов русофобии в музыке, спасает нашу национальную гордость.

А стало быть, спасает и наше общенациональное достояние, ибо русская песня, равно как и русское литературное слово, духовно скрепляет все народы России. Потому-то из кожи вон лезут откровенные и прикровенные русофобы, дабы предать всё русское остракизму. Русская песня — русская душа не укладывается в прокрустово ложе бездуховности загнивающего капитализма. Русская музыкальная классика ему ни к чему — она не сулит прибыли. Более того, она опасна для него, что вызывает «души прекрасные порывы». То же самое можно сказать и о загнивающем капитализме Запада: он загоняет в элитную резервацию классику — проникнутую национальным духом музыку Моцарта, Баха, Брамса, Бетховена, Верди… Она стала музыкальным деликатесом для избранных — богатых.

Владислав Чернушенко защищает вечные ценности русской и — подчеркнём — советской музыки с такой самоотверженностью, которую не охарактеризуешь иначе как героической. Его можно назвать чернорабочим музыкального мира: он ежедневно даёт новую жизнь народной песне на репетициях хора Капеллы, на его гастрольных выступлениях по России и за рубежом, в своих публицистически страстных публичных выступлениях. Он отстаивает то, что составляет основы русского музыкального искусства: лад, тональность, классическую гармонию и, конечно же, мелодию. И главное, он отстаивает то, что, по словам великого Свиридова, начинается у певца после нот — необходимость раскрытия душевного характера музыки, её душевного движения. Что касается классических основ русской музыки, то в их защите Чернушенко непреклонен — не отдаёт ни пяди. Стоит насмерть. Именно потому так ненавидят его русофобы музыкального мира, отдавшие душу модерну и постмодерну с их космополитизмом — отчуждением от всего национального, с их холодной измышленностью, с их бездуховностью и бессердечностью. Для них непереносимо кредо русского музыканта: пение есть внутренняя потребность человеческой души.

Тернистый путь к «Всенощной» Рахманинова

Когда я близко познакомился с Владиславом Александровичем, то узнал, что он ещё в семидесятые—восьмидесятые годы минувшего века вёл битву за чистоту русской песни, хоровой песни прежде всего. Свиридов, вспоминая о том времени, писал: «Это была эпоха глубоких предчувствий. В ней вызревала большая национальная мысль, находившая себе сильное творческое выражение…» В данную эпоху Чернушенко прокладывал (и проложил!) дорогу к возрождению русского духовного пения. Дорога была трудной. Надо было найти в руководящей партийной среде людей, свободных от воинствующего атеизма, способных понять, что русское духовное песнопение не равно каноническому церковному, хотя и имеет с ним общий корень. Что оно, это пение, есть народная редакция пения церковного. А могло ли быть иначе в православной Руси — России?.. В народной духовной песне нашли своё полное выражение лучшие черты национальной психологии русского человека, иначе говоря, русской души: исповедальность — совестливость, всечеловечность — открытость миру, неистребимое стремление к правде-справедливости и некрикливая — тихая, самозабвенная любовь к Родине. В этом убеждал Чернушенко ответственных работников Смольного. Он доказывал им, что народно-православный стиль есть в знаменитом «Прощании славянки» В. Агапкина, в музыке А. Александрова, в его грозной «Священной войне». Что мотивы духовных песнопений слышны в сочинениях А. Новикова (песня «Дороги»), В. Соловьёва-Седого (песни «Вечер на рейде», «Соловьи», др.).

Было бы неправдой утверждать, что невежественный, а потому и агрессивный, атеизм господствовал в партийной и советской жизни. Скажем, никто из самых что ни на есть правоверных партийцев-догматиков не решился бы воспрепятствовать исполнению знаменитого романса Елизаветы Шашиной «Выхожу один я на дорогу» на слова М.Ю. Лермонтова на том основании, что в положенном на музыку стихотворении русского поэтического гения есть слово «Бог» («пустыня внемлет Богу»). Однако велика была сила инерции и трусливой перестраховки: а что скажут наверху? Взять на себя ответственность и сказать «да» исполнению русской духовной песни — на это не хватало смелости у многих в Смольном. Однако хватало скрыто препятствовавших этому «да», видевших во всём русском якобы таящуюся опасность русского национализма. Чернушенко они на дух не переносили.

Воинствующий атеизм скрытых русофобов давал себя знать. Он был столь же чужд культуре, как и воинствующая религиозность. В этом Владислав Александрович имел возможность убедиться, когда взялся за изучение истории русской духовной песни. Оказывается, против её лучших образцов в 60—80-е годы XIX века выступали церковные иерархи и церковная пресса. Прекрасные музыкальные произведения подвергались гонению за малейшее отступление от церковных канонов. По этой причине запрещено было исполнение Литургии святого Иоанна Златоуста П. Чайковского. Не по этой ли методе действовали и иные «пламенные» партработники, для коих коммунистическая идеология существовала в виде набора догм — тех же канонов? Невежество всегда агрессивно и жестоко.

Однако нашлись в Смольном настоящие ответственные работники — люди культуры. Второй секретарь Ленинградского обкома В.Г. Захаров сказал «да» исполнению хором Капеллы «Всенощного бдения» Рахманинова, чего так долго добивался Владислав Александрович. «Всенощная» Рахманинова — шедевр русской духовной музыки. В ней нет авторской мелодии. В ней гениально аранжированы древние русские напевы, напевы православные, народные. В ней звучит гимн России. «Всенощная» — музыкальное сочинение только для хора, однако оно стоит в одном ряду самых великих произведений гениев мировой музыки. Это общепризнанное. Общепризнано величие русского духовного песнопения!

Хор Капеллы исполнил «Всенощную» в 1982 году и с тех пор поёт её ежегодно в России и за рубежом. И как поёт! Слово «потрясающе» здесь будет к месту. Приведу один лишь пример тому. Вот что писала об исполнении хором Капеллы рахманиновского произведения английская пресса: «Звучание такое недоступно ни одному английскому хору, как бы они ни захотели… Производит впечатление не только звучание, плотное и тёплое, как ковёр, однако и атака звука. Английские хоры обычно атакуют звук, как «выстрел винтовки»: прекрасный и неожиданный удар. Русские же рождают звук, как будто запускают ракету — проходит полсекунды набирания скорости до того, как достигается полное звучание. Один аккорд во «Всенощной» Рахманинова продолжал звучать 20 секунд: великолепный рокот то нарастал, то спадал, как колоссальный земной толчок» («Таймс», 12.10.1993 г., Норвич).

Свиридов, Гаврилин, Чернушенко

Хор Капеллы — один из лучших профессиональных хоров мира. Этим своим высоким положением он прежде всего обязан Владиславу Александровичу Чернушенко, который руководит им с 1974 года — 42-й год пошёл его бессменного служения хору… Можно сказать, что хор Капеллы — его судьба, его ответственность перед русским искусством хорового пения. И это не будет преувеличением. В августе этого года хору Капеллы исполнится 537 лет: он берёт своё начало с хора Государевых певчих дьяков — личного хора великого князя Ивана Васильевича (Ивана III). Так что пять веков взял Владислав Чернушенко под личную ответственность.

Он руководит также и созданным им симфоническим оркестром Капеллы. До того как возглавить хор, овладел всеми видами дирижёрского искусства, что считается феноменальным в музыкальном мире. Ученик знаменитого Мравинского, Владислав Чернушенко достиг вершин мастерства в управлении симфоническим оркестром. Стал признанным Мастером — Маэстро. Широкое признание получил и его педагогический талант в хоровом училище при Капелле, Музыкальном училище им. Глинки, Ленинградской консерватории.

Короче говоря, Чернушенко, до того как возглавил хор Капеллы, имел в профессиональной музыкальной среде заслуженную славу музыканта высочайшего класса. Продолжай он и дальше совершенствовать своё мастерство, эта слава только бы возрастала. Однако он избрал гораздо более тернистый путь творчества — путь возрождения в исполнительском искусстве национально-патриотической традиции русской музыкальной классики. Традиции, требующей творения (сочинения и исполнения) музыки национально самобытной, отражающей любовь композитора к родному народу, а также особенности духовных переживаний и исканий этого народа. Понятно, что в русской музыкальной классике запечатлена любовь к русскому народу — создателю многонациональной России.

Начиная с Глинки корифеями русской музыки народ рассматривался как «высший судья» поступков человека. Эта патриотическая линия была продолжена и классиками советской музыки. В ряду их имён стоят великие современники Чернушенко: Георгий Свиридов и Валерий Гаврилин. Судьбе было угодно собрать их вместе. Это творческое триединство — Свиридов, Гаврилин, Чернушенко — сложилось стихийно и никак не было оформлено. Однако ему мы обязаны творческой интерпретацией гениальной свиридовской и гаврилинской музыки. Прославленному дирижёру Капеллы оба великих композитора доверяли премьерное исполнение своих произведений. Чернушенко стал первооткрывателем ряда их музыкальных шедевров. Свиридов и Гаврилин были классиками советской музыки, однако в ней они являлись прежде всего носителями русской культуры. Именно последнее и сблизило их с Чернушенко — он был их родственником по духу.

Когда я слушаю русские духовные мотивы Георгия Свиридова, его мелодии из кинофильма «Метель», хоровую симфонию-действо «Перезвоны» (по прочтении Шукшина) Валерия Гаврилина в исполнении хора и оркестра Капеллы, то испытываю одновременно чувство душевного покоя и восторга от прозрачной чистоты музыки, от её волшебной простоты. Я слышу, угадываю в ней интонации древнего русского молитвенного слова, светлого пушкинского и чуткого чеховского (да!) слова. И я слышу и зримо вижу — хотите верьте, хотите нет — раздумчивое молчание Шукшина.

Я знаю, как пренебрежительно снобистски отзывается о музыке Свиридова и Гаврилина либеральная «элита», называя её простоватой, лишённой глобального смысла (не модерн!). У неё, этой элиты, слово «народность» — бранное. Говоря о Владиславе Чернушенко, не удержусь и приведу одну из дневниковых записей Георгия Свиридова (1980 года), где он размышляет о причине зависти Сальери к Моцарту: «Народность Моцарта — вот с чем он не может примириться. Народность Моцарта — вот что вызывает его негодование. Музыка для избранных, ставшая и музыкой народной. Вот что вызывает гнев и преступление Сальери. Чужой — народу, между которого он живёт, безнациональный гений, становящийся злодеем… Борьба с Моцартом — это борьба с национальным гением». Зависть идейных космополитов к могучему народному таланту преследовала и Свиридова, и Гаврилина. Преследует она и Чернушенко.

Пять веков под личную ответственность

Его недруги из завистливой «художественной» среды горазды на измышления о якобы узконациональной направленности его творчества — о его слишком русскости. Однако музыкальная деятельность Мастера повергает в прах все их измышления: в стенах Капеллы звучат сочинения гениев и русской, и западной классики — Глинки и Моцарта, Чайковского и Бетховена, Мусоргского и Берлиоза, Римского-Корсакова и Шуберта… «Настоящее интернациональное — прежде всего высокоразвитое национальное» (В. Гаврилин, 1979 год). Чернушенко верен этому кредо. Звучит в Капелле и музыка советских композиторов. Чернушенко одним из первых крупных музыкантов дал новую жизнь песням Великой Отечественной войны. Русская и советская музыка в исполнении хора и оркестра Капеллы в последние десять лет звучала на театрализованных вечерах, посвящённых великим событиям отечественной истории — 60-летию и 70-летию Великой Победы, 90-летию Великого Октября, 215-летию со дня рождения А.С. Пушкина, памяти Валентина Распутина, др. В ряду организаторов вечеров — Санкт-Петербургский горком КПРФ, ЦК КПРФ.

…24 мая 2015 года в Санкт-Петербурге на ступенях Исаакиевского собора состоялась грандиозная акция «Мира восторг беспредельный» (А. Блок) — выступление Сводного хора Северной столицы в сопровождении большого симфонического оркестра. Всего хористов было 4 тысячи 335 человек — это все хоровые коллективы города. Хоровое пение объединило ветеранов, студентов, учащихся школ искусств, профессионалов и любителей. Возраст самого младшего хориста — 7 лет, самого старшего — 92 года. Главный дирижёр Сводного хора, он же руководитель проекта, — художественный руководитель Государственной академической капеллы Санкт-Петербурга, народный артист СССР, лауреат государственных премий России Владислав Чернушенко. Названный проект он впервые осуществил в 2013 году. А в 2015-м на восьмидесятом году жизни (!) повторил его реализацию. Сколь неуёмен, неистов в своём подвижничестве Владислав Чернушенко! Не жалеет он сил своих для популяризации хоровой культуры, для воспитания художественного вкуса в хоровом исполнении русской и советской песни.

Просветитель — это высокое слово отражает особенность подвижнической деятельности выдающегося русского советского музыканта. Прирождённый оратор, он завораживает аудиторию художественным рассказом об истории той песни, что незаслуженно забыта, которой хор Капеллы даёт новую жизнь. Об искусстве русского хорового пения Владислав Александрович готов говорить где угодно и когда угодно, только были бы желающие знать об этом. Слушаешь его — и ощущаешь удивительную музыкальность русского слова.

...Сводный хор пел самозабвенно. Прохожие застывали на месте, очарованные его звучанием. Многие присоединялись к нему и подхватывали песни Великой Отечественной войны и другие популярные в народе русские и советские мелодии. Очищение души — вот что испытывали многие тысячи ленинградцев, слушая могучее хоровое пение. Я слушал его и думал: как много может один человек, способный своим талантом и верой в дело, которому служит, увлекать и вести за собой других. Как много может он, если он — подвижник, герой нашего времени. Владислав Александрович Чернушенко есть герой времени настоящего. Уверен — и будущего также. Он думает о нём: «Если бы вернулись уроки пения в школьную программу. Запоёт школа — запоёт народ». Чтобы это произошло, пусть и в неблизком будущем, Чернушенко неустанно бьётся за русскую музыку, русскую песню — за душу великого народа.

Размышляя о подвижничестве человека, давно ставшего национальной гордостью России, я вспомнил сказанное Георгием Свиридовым: «Хорошо известно, что не тот человек патриот, кто кричит об этом на всех углах, а тот, кто любит свою Родину, свой народ, гордится им, верит в его могучие силы, тяжело переживает и возвышает свой голос против несовершенства жизни». В этих словах выражена самая суть личности великого патриота и великого музыканта Владислава Чернушенко.

По материалам сайта КПРФ