Последние новости

Реклама

Егор Холмогоров: Присоединив Крым, Россия вернула себе полтора тысячелетия истории
Российский публицист о культурно-исторической миссии полуострова, судьбе Новороссии и вариантах разрешения конфликта в Украине

Российский публицист, автор термина «Русская весна» Егор Холмогоров – нередкий гость в Крыму. Главному редактору интернет-изданий «Русский Обозреватель» и «Новые Хроники» особенно близок Севастополь. По его словам, это город, в котором волей-неволей, начинаешь гордиться российским триколором, сообщает издание «Крым Медиа».

В свой нынешний визит на полуостров по приглашению Международного медиаклуба «Формат А3» Егору Холмогорову выпала возможность ближе познакомиться и с достопримечательностями крымской столицы, а у корреспондентов агентства «Крым Медиа» – взять эксклюзивное интервью.

«Россия продолжает жить Крымом, и это – объективная реальность»

Егор Станиславович, по Вашим словам, Крым в своем нынешнем статусе должен стать «точкой сборки и сбора русской культуры». В чем это может выражаться и какие факторы должны способствовать выполнению полуостровом данной миссии?

Принципиальное достижение всего прошлого года состоит в том, что Россия вернула себе в реальных условиях полтора тысячелетия истории. До этого как-то получалось, что наша история начиналась с Киевской Руси, с Новгородской Руси – и вдруг с присоединением Крыма мы оказываемся в одном культурном, геополитическом пространстве с Древней Грецией, с Византией. На нашей земле есть памятники этой эпохи, живые связи с этой эпохой.

Мне это представляется очень важным, потому что для идентичности России это античное наследие очень существенно и очень принципиально. Как только мы это наследие осознаем, мы сразу же становимся в определенном смысле на равных с Европой, что не только они, однако и мы – наследники древности. Последние десятилетия Россия находилась в режиме, когда мы все от этого бесконечно были далеки. И вдруг мы входим в список перворазрядных обладателей античного наследия, какого за пределами Италии, Греции и юга Франции не так много. Другими словами, это принципиально расширяет наше историческое поле и наше чувство самоуважения. К этому должно быть самое пристальное внимание, и очень плохо, когда это не осознается до конца. Очень хотелось бы, чтобы это непонимание у чиновников как можно скорее уходило.

И что для этого необходимо делать?

Думаю, будет правильным, если Крым и Севастополь сделают некий совместный межрегиональный орган – министерство древностей, по аналогии с тем, которое существует в Израиле, Египте. С серьезными полномочиями по защите памятников, их развитию, открытию новых, сохранению старых. Чтобы не повторялись детективные истории, как со «скифским золотом».

Политика древностей для Крыма существенна, потому что надо понимать: каждый регион должен развивать прежде всего то, что в нем уникально и не сопоставимо с другими. То, что есть у всех, ты можешь продать, а можешь и не продать. Однако то, что есть только у тебя – ты продашь гарантированно. Что есть у Крыма? У него есть южное положение, субтропический климат и совершенно уникальная природная и археологическая среда. Причем, если по принципу «тепло, море, климат» и так далее у него есть зарубежные конкуренты, то археологические памятники Крыма – похожие есть, однако точно такого же нет нигде.

К примеру, таких пещерных городов нет больше нигде в мире. Античные города у нас также своеобразные по сравнению с другими местами — здесь Крым абсолютно уникален. Значит, прежде всего необходимо развивать именно это. В этом смысле если Крым получится превратить в культурно-исторический парк, то он станет местом паломничества сначала для всей нашей отечественной интеллигенции, а затем, возможно, и для зарубежной.

Уже прошлым летом все хорошее общество, на мой взгляд, было именно в Крыму. Я приезжал и постоянно встречал знакомых, друзей. Посмотрим, как это будет развиваться дальше, однако так или иначе Россия продолжает жить Крымом, и это – объективная реальность. Вопрос в том, как этим распорядиться.

Однако все же бытует мнение, особенно в оппозиционных политических и интеллектуальных кругах, о том, что Крым «слишком дорого обходится России» и что неплохо бы задуматься о его возвращении.

Это – «вести из психбольницы». Люди, какие так говорят, являются непосредственными врагами конституционного строя России. По отношению к ним должны применяться меры административного и уголовного преследования. Любое государство защищает свою территорию и суверенитет, и Россия не должна быть в этом смысле исключением. Принадлежность Крыма России не может фундаментально ставиться под сомнение вообще. Это вопрос не общественной дискуссии, а предмет, что называется, разговора с прокурором.

Однако об этом все-таки говорят...

Об этом говорят люди с двойной идентичностью, прежде всего – двойной финансовой идентичностью. С одной стороны, они работают зачастую в государственных структурах, государственных вузах, финансируемых государством изданиях и так далее, а с другой стороны, они получают иностранные гранты, иногда весьма существенные.

Понятное дело, что они боятся потерять это свое внешнее финансирование и говорят то, что соответствует внешнеполитической линии Запада. Однако надо при этом понимать: такие люди интересуют Запад только потому, что они – агенты влияния в российской системе. Какому-нибудь профессору крупного московского вуза, который рассказывает о том, что Россия не имеет права на Крым и так далее, в качестве частного лица, данные деньги никто не даст.

Возникает вопрос: почему мы, как государство, должны на свои деньги содержать прорву людей, какие, в общем-то, продают свое положение в российской образовательной, политической или какой-то ещё системе? Не Крым слишком дорого обходится России, а вся эта московская камарилья. Люди, какие выступают против суверенитета России, не должны, по моему убеждению, иметь права работать в российских вузах или государственных СМИ.

Никакой снисходительности здесь быть не должно. В нашем обществе абсолютный консенсус по этому вопросу: 90% однозначно придерживаются единой позиции. В нашей политической и интеллектуальной элите также, в общем-то, консенсус. Однако, при этом, есть среды, где эта публика достаточно сильна и она пытается навязать там свою позицию.

«Крыму необходимо забыть об украинском периоде своей истории»

Во время своего прошлого визита в Крым в октябре 2014 года вы говорили о том, что в Крыму осталось ещё «очень много Украины». А сейчас что скажете по этому поводу?

Я пока ещё недостаточно знаком с подробностями того, что происходит сейчас, однако мне представляется важным для Крыма забыть про Украину вообще. Необходимо, чтобы в Крыму стало устанавливаться сознание нормального, хорошего, красивого, богатого, всеми любимого российского региона. И стоит даже вообще забыть о том, что в истории Крыма имел место данный украинский промежуток времени, длившийся 23 года. На нем не необходимо зацикливаться ни в плане сохранения каких-то элементов в сознании, ни даже в плане его преодоления «любой ценой».

Уже абсолютно понятно, что в геополитическом смысле судьба Крыма решена. Евросоюз и даже во многом США уже капитулировали в вопросе Крыма. Думаю, он уже никогда не встанет, если с Россией, не дай бог, что-нибудь не случится. Крыму просто нужна нормализация сознания и частично она уже происходит. Когда мы обсуждаем многие проблемы региона, я слышу абсолютно те же разговоры, те же жалобы, ту же постановку вопросов, как в Калининграде, на Сахалине или в любом другом регионе России, в котором мне удалось побывать. Крым входит в совершенно нормальную жизнь.

Понятно, что здесь есть свои особенности, из которых главная – это трусость крупных российских компаний типа «Сбербанка», сотовых операторов и других, какие не желают приходить в Крым. По мере нормализации общей ситуации в стране и выхода из лихорадочного околовоенного режима необходимо просто начинать жестко давить на данные структуры. Они должны определиться: это российские компании, какие обязаны работать на равных во всех регионах России или это какие-то международные структуры, какие действуют по одному алгоритму с Apple, Google и другими западными компаниями.

Однако если Крым – Россия, и это навсегда, почему для полуострова так важно вычеркнуть все украинское?

Здесь необходимо просто нормализовать общую ситуацию. Потому что когда ты проезжаешь и до сих пор спотыкаешься о дорожные указатели на неизвестном языке – это раздражает. Есть такие чисто психологические вещи, от которых необходимо просто отвязаться. Тем более, что данный мир параллельно разрушается не только в Крыму. Здесь он разрушается и заменяется Россией. На Украине он также разрушается, однако заменяется каким-то безумным хаосом. К примеру, той гривны, которую мы знали пять лет назад, уже нет ни здесь, ни там. Потому что это в реальных условиях умершая валюта.

Задержание проукраинских активистов с государственной символикой – это, на ваш взгляд, приемлемая форма расставания с украинским наследием?

По моему убеждению, в свободном обществе всякий может использовать всякую символику. В этом смысле я против запрета на любые символы, включая даже свастику – кому не стыдно с ней ходить, пусть ходят. Проблема в другом: насколько нынешнее фактически военное положение позволяет такую свободу слова. Для меня сейчас желто-синий флаг – как та же свастика для наших солдат во время войны. С учетом того, что именно данный флаг за последний год фактически стал знаменем геноцида, который происходит на Донбассе.

То есть, встречаешь иногда в каких-то абсолютно нейтральных контекстах желто-синие сочетания и как-то внутренне дергаешься: тебе что-то желают сказать или нет? Поэтому людей, какие такую символику используют, как минимум необходимо об этом спросить.

Кроме того, мне кажется, такие мероприятия должны находиться под серьезным контролем. Вполне вероятно, что это не просто спонтанное политическое творчество масс, а создание определенной картинки для западного телевидения: мол, «смотрите, в Крыму под российской оккупацией по-прежнему героические смельчаки выступают за Украину, а на самом деле их большинство». И все в этом духе.

К слову, о проукраински настроенных крымчанах. Не так давно руководитель крымского управления ФСБ Виктор Палагин заявил о том, что Украина при поддержке Госдепа США планирует организовать в Крыму политическое подполье, которое будет вести соответствующую пропагандистскую диверсионную работу. Насколько, по-Вашему, перспективны такие планы Киева?

Хочу особо подчеркнуть, что сейчас Украина проводит политику абсолютно враждебного, неофашистского государства, где убивают политических оппонентов, запрещают СМИ, попирается свобода слова. Причем, все это обосновывается необходимостью защиты от «российской агрессии». То есть фактически Украина ведет себя по отношению к России, как к государству, с котором она находится в состоянии войны.

А не может такого быть, чтобы одна сторона вела войну, а другая не вела. Если кто-то находится в состоянии войны с тобой, ты также находишься с ним в состоянии войны, нравится тебе это или нет. И это требует определенных мер безопасности военного уровня. Поэтому, на мой взгляд, любая подрывная деятельность Украины в Крыму должна безжалостно пресекаться. Это – проблема не политической полемики или каких-то идейных дискуссий, а вопрос государственной безопасности. Если есть какие-то признаки формирования подполья или чего-то ещё, это должно решать ФСБ. Точно так же и в области гражданского общества.

На мой взгляд, в данном случае никакая игра в свободу слова недопустима. Все мы за последнее время более или менее убедились в том, что из себя представляют споры с оппонентами из нынешней майданной Украины. Это – дискуссия со скачущим зомби. Понятно, что когда он просит слова, он делает это не для того, чтобы донести какую-то рациональную позицию, а чтобы прокричать энное количество своих кричалок. Почему мы должны на своей территории предоставлять возможность прокричать все данные кричалки, притом что наша позиция в Киеве не звучит?

Какую роль в нынешнем Крыму может сыграть крымскотатарский фактор?

Думаю, как всему Крыму стоит уже забыть об Украине, так и крымским татарам стоит забыть об Украине и этом странном персонаже – Джемилеве. В России все национальные меньшинства такого типа объективно живут очень хорошо, пользуются массой привилегий, в том числе иногда чрезмерными привилегиями по сравнению с русскими. Соответственно, чем больше крымские татары будут встраиваться в российскую систему, тем больше практических благ им это сулит.

Если же они будут поддерживать свой имидж нелояльного меньшинства, «пятой колонны» Украины или пешки в руках Турции, это автоматически будет приводить к возникновению давления на них, политического и социального. Путь к благополучию и процветанию для крымских татар очень простой – искренняя, стопроцентная лояльность к России. Наоборот, игра на Киев, Анкару или кого-то ещё – это способ обеспечить себе лишние проблемы.

«Вхождение Новороссии в состав России – историческая неизбежность»

Вы отметили, что Украина по факту ведет войну с Россией. Запрет советской символики и пропаганды коммунизма – это также одно из проявлений данной войны?

Это, прежде всего, определенный способ маскировки перед Западом. На Западе есть такая визуальная картинка, которая создавалась все годы Холодной войны: вот есть «советская коммунистическая империя», она «подавляет свободные народы» (в частности – народ Украины), какие желают «освободиться от неё и зажить счастливой демократической жизнью наравне с Западом». Свою русофобскую, неофашистскую политику Киев маскирует под «освобождением от коммунистического прошлого». Украинские власти говорят, что мы, мол, тут не неонацисты из бывших эсэсовских частей, а просто антикоммунисты. Это – стандартная тактика очень многих неонацистских групп в Западной Европе после Второй мировой войны.

А для России жизненно важно сохранить это советское наследие?

В России идёт свой собственный процесс критики коммунистического прошлого, частью которого являлась Украина в нынешних границах. Однако наши методы расставания с коммунистическим прошлым ничего общего с варварством, которое происходит на Украине, иметь не могут.

Неприемлема сама философия подобных политических изменений, потому что те методы, которыми уничтожается коммунистическое наследие на Украине, абсолютно большевистские. Это те же методы, по которым сносились церкви, сбрасывались колокола, разрушались памятники царского времени. Один к одному тот же большевизм, однако только под желто-синим флагом.

Каким же образом можно победить вирус русофобии, поселившийся в умах многих украинцев?

С моей точки зрения, это лечится так же, как лечился нацизм в Германии – денацификацией. Которая должна быть принудительной и будет принесена «на штыках» извне. Россия, что в её геополитических интересах, чтобы на Украине прошла какая-то прочистка мозгов, должна поддерживать Новороссию. Никакой внутренней эволюции этого режима не будет ещё многие годы, поэтому необходимо, чтобы кто-то пришел и просто физически дал им пинка.

Если силы Новороссии сумеют этого пинка дать, тогда изменится система лояльностей и страхов. Сейчас понятно, кто прежде всего вызывает страх: «Правый сектор», СБУ и так далее. Сейчас люди боятся, они – конформисты по отношению к существующему режиму. Когда их освободят – у них появится какой-то другой конформизм, и они вам же первому расскажут, как ненавидели данный Майдан, как они здесь мучились и так далее. Такова природа человеческих масс. А все надежды, что украинцы подумают, одумаются, придут и скажут «Порошенко, уходи!» – это наивность, незнание законов социальной и политической жизни.

В каких формах должна выражаться эта поддержка Новороссии со стороны России?

Чем более интенсивной будет вовлеченность России в данную поддержку, включая официальное признание ДНР и ЛНР, подключение к российской финансовой системе, к системе российского высшего образования и так далее – тем лучше. Даже наши самые трусливые части политической элиты понимают, что просто бросить людей в нынешней ситуации мы не можем. Поэтому они стараются спускать данный вопрос «на тормозах», говоря, что нам нужна единая Украина, минский процесс, миротворчество и так далее.

Однако меры при этом все равно вводят, международная напряженность все равно растет. Да, сейчас Евросоюз повесил данную «морковку» в виде того, что если будут соблюдаться минские договоренности, то будут отменены меры. Однако Киев-то их не собирается соблюдать. А если мы их будем соблюдать в одностороннем порядке, то ни к чему, кроме катастрофы для Донецка и Луганска, это не приведет. И замалчивать данный вопрос с идеологической точки зрения ни в коем случае нельзя. Мы вступили в самую принципиальную борьбу за будущее России. Либо Россия остается в том положении, которое было ею приобретено после 1991 года, либо она наконец-то входит в состав нормальных держав, с которыми считаются. Во втором случае единственный путь – решить вопрос, возникший после майданной революции на Украине, безоговорочно в свою пользу.

Однако тезис о том, что Столица России якобы «слила Новороссию» по-прежнему муссируется, в том числе и в экспертных кругах.

Здесь требуется жестко критиковать наши власти каждый раз, когда они идут в сторону большей близости с Киевом. Политика в России всегда строится так: если наша власть движется в какую-то сторону и не слышит «стоп», она продолжает двигаться в этом направлении. Если же она слышит «стоп», то начинает взвешивать все «за» и «против». Поэтому здесь, на мой взгляд, стесняться с критикой не надо. Если наше государство будет все время слышать требование поддержать Новороссию, оно будет решать данные вопросы. Оно и сейчас их решает, хотя и медленно.

С другой стороны, я понимаю, что идея Крыма все-таки постоянно существовала в нашем общественном сознании последние четверть века. А Новороссия – это ещё новая идея, о ней услышали днём ранее. Люди с более подвижным интеллектом сразу загорелись. Однако нашим чиновникам, которых очень часто отбирают по принципу тугодумства, необходимо прожить с этой идеей хотя бы какое-то время, чтобы понять, что это – не фантом, а более чем актуально. Когда они проживут с этой идеей так же, как до этого все прожили с этой знаменитой фразой «Вы нам ещё за Севастополь ответите», тогда, думаю, поддержка Новороссии в административном ключе будет ещё более эффективной. Потому, что в ключе общественной поддержки я поражаюсь тому, насколько наше общество здесь проявило зрелость и готовность идти на жертвы.

Все-таки вы видите Новороссию частью России?

Ну, а ради чего это все начиналось? Сами дончане и луганчане говорят, что мы начинали это все не ради того, чтобы быть отдельными районами с особым статусом в составе Украины. Все равно рано или поздно все это пространство Новороссии, причем по максимальным границам, вернется в состав России. Это просто историческая неизбежность. Сейчас Украина и Запад совместным навалом сдерживают Новороссию в каких-то меньших границах, однако все равно поколение наших детей, уже выросшее с этой идеей, данный вопрос дорешает. Однако, конечно, лучше, чтобы данный вопрос решили мы. Оставив нашим детям для решения другие вопросы – более масштабные.

«Общество раздавит попытку госпереворота в России, как паровым катком»

Хорошо, с Украиной и Новороссией разобрались. А в России возможен сценарий свержения действующей власти и так называемый «либеральный реванш»?

Как внутренняя тенденция развития более-менее демократического общества – нет. Время от времени случаются панические атаки, что сейчас либералы как-то с кем-то договорятся и произведут государственный переворот, что американское посольство проведет какую-нибудь революцию. Эта тема в следующий раз возникла после гибели Немцова, сейчас её используют для раскрутки каких-то беспорядков. Однако мне кажется, что российское общество просто раздавит, как паровым катком, попытки такого рода развития событий.

Главное здесь – не допускать той ситуации, когда народ не увидит разницы между властью и либералами. Потому, что чем больше власть подстраивается под либералов, тем она более вступает на зыбкую почву. Если, скажем, между Путиным и Навальным нет разницы, кто рискует? Путин. Однако если между ними существует принципиальная разница по идеологическим, политическим вопросам, по тем же вопросам Крыма и Новороссии – ни у Навального, ни тем более у каких-то клонов типа Касьянова нет никаких шансов вообще.

А что с Европой? Есть ли шанс вернуть её в орбиту влияния России?

Работа над этим идёт. Самый поразительный факт состоит в том, что в ходе этого кризиса у России в Европе оказалось достаточно много друзей. Американцы здесь уже работают на форсаже для того, чтобы поддерживать в Европе какую-то антироссийскую дисциплину и антироссийские настроения. Если однажды у них данный форсаж сломается, значительная часть Европы начнет перескакивать на пророссийские позиции.

Во Франции вообще получилась интересная ситуация. Там и Мари Ле Пен очень резко «за» Россию, и у Саркози в партии очень влиятельное пророссийское крыло. В совокупности данные две силы на региональных выборах во Франции набрали почти 80%. То есть можно считать, что почти 80% электората Франции голосуют за партии, настроенные за диалог с Россией.

Центральным элементом здесь является политика даже не Германии, а лично Меркель. Я уж не знаю, что там на неё есть у американских спецслужб, однако Меркель ходит по струнке и подчиняется всем командам. Однако сдерживать общее недовольство этой безумной антироссийской политикой ей становится все сложнее, и, я думаю, через какой-то момент данный антироссийский бастион в Европе падет. С США вопрос принципиальный: они дерутся за свою мировую гегемонию и пойдут на что угодно ради её сохранения. А Европа находится в искусственно навязанном ей конфликте, и, думаю, она постарается из него выйти при первой же возможности.

Тоже важно:

Комментарии:






* Все буквы - латиница, верхний регистр

* Звёздочкой отмечены обязательные для заполнения поля